Anamnesis mali. История беды. Александр Мишкин

отпусти меня! – прокричала Кларочка, – Двоим не удержаться!

      – Чёрта с два! Держись! – проскрипел я сквозь зубы, цепляясь одной рукой за косяк, другой – за Кларочкин ворот. Героиня, тоже мне… «Брось меня, комиссар!»

      Злость неожиданно придала мне сил. Я посильнее сжал пальцы: кажется мне, или на самом деле напор ветра уменьшился?

      Не показалось. Через мгновение мы с Кларочкой с высоты полутора метров грохнулись на пол. В палате внезапно воцарилась звенящая тишина.

      – Что это?! – потирая ушибленный бок, простонала девушка.

      – Смерч дальше ушёл, – объяснил я, не вполне веря, что всё закончилось.

      После воя ветра тишина стояла такая, что я поневоле поковырял мизинцем в ухе, пытаясь достать оттуда несуществующую вату.

      – Ты цела? – я принялся ощупывать Кларочку. Слава Богу, кажется, с ней всё в порядке.

      – Да всё нормально! – отмахнулась она, улыбнувшись. И тут же посерьёзнела, – Ромин!

      Мы вскочили и выбежали в коридор. В простенке, послужившем нам укрытием, была заметна какая-то возня.

      – Палыч, Клара?! Живые?! А мы-то уж думали! – Петрович широко улыбался, сидя на койке у Ромина и качая «гармошку».

      – Не дождётесь! – буркнул я и окинул взглядом личный состав, – Все целы?

      – Все! Унесло только вас. Кстати, как вам спастись удалось? – поинтересовался Ванька.

      – Моё ноу-хау. Потом как-нибудь напишу монографию: «Пять возможностей выжить в торнадо или Цепкие пальцы виртуоза», – съёрничал я, – Петрович, хватит болтать, покатили больных обратно в отделение. Подозреваю, что сейчас реанимация будет пользоваться повышенным спросом.

      – Это точно, – вздохнул приятель.

      И мы поехали обратно.

15 июня, Нероград, отделение кардиореанимации, 14—05.

      Отделение сильно смахивало на непокорённый Сталинград. Маленький такой. Под ногами неприятно хрустело битое стекло, практически всё оборудование, видимо, улетело в разбитые окна. Осталась лишь парочка «вентиляторов», да ещё наши «тревожные чемоданчики» каким-то чудом удержались на своих законных местах в коридоре.

      – Опупеть! Хиросима просто… Чем работать-то? – озадаченно спросил Петрович.

      Эхо заметалось в опустевших палатах и вылетело в окно.

      – Ладно, разберёмся. Надо для начала вентиляторы проверить. Не будем же мы до скончания века ручками «гармошки» качать! – вздохнул я и направился к ближайшему агрегату.

      К счастью, оба оставшихся аппарата работали. Быстренько подключив их к нашим бездыханным клиентам, мы с коллегами отправились изучать обстановку. Она была безрадостной: все три палаты по правой стороне оказались вылизанными смерчем практически начисто: даже битое стекло, которого в коридоре на полу было полным-полно, здесь почти не встречалось.

      Зато в ординаторской нас ожидало чудо. Потому что иначе то, что мы увидели, войдя внутрь, не назовёшь. Минуты три, не меньше, мы стояли на пороге с открытыми ртами,