Рассказы о прожитом. М. Ф. Теребихин

поначалу комплектование роты затянулось до конца октября. Пополнение прибывало не только из Сольвычегодского, а и из других соседних уездов, прибывало медленно, а часть зачисленных в роту бывалых солдат разбегалась по домам. Было такое, из песни слово не выкинешь. Не все мужики дышали революционным духом. Некоторые высказывались откровенно: «Я свое отвоевал. На лешего мне идти под американские и белогвардейские пули?».

      Мы ждали отправки на Северный фронт, но когда все четыре взвода роты из 250 человек были наконец полностыо укомплектованы, мне вручили предписание: убыть с ротой в город Борисоглебск в распоряжение штаба 9-й армии Южного фронта. Сопровождать роту военный комиссар назначил своего двоюродного брата Феодосия Тюкавина.

      Вычегда покрылась льдом, пароходы не ходили, и до Котласа шли пешком. Там нам выделили семь оборудованных нарами вагонов-теплушек с железными печками, а на вопросы о винтовках ответили, что в Котласе оружия нет, оно будет выдано в Борисоглебске. В каждый вагон навозили по большой груде распиленных на чурки, но неколотых дров. Дали топоры. Комендант предупредил: «Не знаю, сколько вам доведется ехать. Дрова не торопитесь сжигать». Он же сказал, на каких станциях нас должны покормить горячей пищей. Привезли к вагонам и раздали бойцам сухие пайки.

      Многих призванных родственники провожали до Котласа. При посадке в эшелон возле вагонов замелькали туески с пивом, бидончики с хмельной брагой, бутылки с водкой. Появились пьяненькие. Несколько человек было задержано при попытке высадиться из вагонов с вещами. Комендант ускорил отправку эшелона от вокзала, нас вывезли на какие-то запасные пути за городом. Там командиры взводов сделали перекличку – не досчитались четырех человек. Было у нас еще несколько беглецов и в пути следования до Вятки. После Вятки побеги прекратились – далеко стало добираться домой. Дезертирство в то время было довольно распространенным явлением. Не раз слыхал об этом и от командиров из других губерний.

      Во многих книгах и фильмах о Гражданской войне делается упор на страшную неразбериху и беспорядки, которые будто бы царили в те годы повсеместно. Я хочу отметить, что (если не считать отправки маршевой роты на фронт без оружия) по пути в Борисоглебск мы не видели на железной дороге большого беспорядка. Везде чувствовались чьи-то твердые и решительные действия. Наши теплушки без долгого стояния на станциях цепляли то к одному поезду, то к другому. Коменданты и комиссары встречали эшелон, беседовали с бойцами. Раза три или четыре взводы действительно были накормлены в привокзальных столовых не очень сытной, но горячей похлебкой. Патрульные солдаты и матросы проверяли, нет ли в теплушках «цивильных» пассажиров. Фельдшера в халатах, одетых поверх полушубков, осматривали вагоны, ругали за мусор, больным давали лекарства. Больных, надо сказать, выявлялись единицы – северяне народ крепкий. К сухому пайку почти на всех