Старый Молот. Арсений Станиславович Булгаков

странного заказчика находился на опушке леса, чуть поодаль от деревенской застройки, в низине. В Бабелевском СНТ, помимо его дома, стояли только заброшки и бедняцкие лачуги. Его дом – причудливое сооружение, не иначе, словно его мастерил неживой человек, а нейросеть, нахватавшаяся картин французских и немецких средневековых замков, которой дали деньги, сэкономленные на обедах в школьных столовых, с целью построить это в воплощение. Чудо строительной техники, тут успели поработать все местные бригады, от мала до велика.

      Вскоре вышел сам хозяин из ворот, покрытых золотой фольгой, видимо, взятой из каких-нибудь специфических шоколадок Чарли Вонки. Он был низенького роста, с выпирающим животом и напоминал неказистого беременного гоблина с редкими волосами, слабо золотистого, словно выгоревшего на солнце цвета колосьев. Вышел в одних грязных трусах со следами мочи и в майке со следами кофе; майка обтягивала его отвратительное тело, а хитрый щур смотрел из-под лобья с одной лишь мыслью – пресмыкаться или угрожать. Брутто смотрел на него с не прикрываемым презрением – в его голове новостной лентой бегала фраза «раскроить череп», читая насквозь эту несуразную фигурку. Олег сразу подметил, что из небольшого оконца на них смотрел маленький сын Гуруспийского; он был худощавый, с впалыми глазами. Ленни пытался смастерить из своего лица выражение сожаления, жадно посматривая на ворота цвета золота, а Корнелиус вежливо смотрел в небо, делая вид что не пялится на карманы Гуруспийского.

      – Ну и что так долго? – сказал он нарочито заниженным голосом, что получалось у него крайне несуразно, и на двух ударениях он дал петуха.

      – Извините, мы тут в первый раз и не смогли быстро отыскать дорогу, – начал было оправдываться Ленни, но как только взгляд этого человека столкнулся с Брутто, он как будто обомлел

      – Да ладно, господа! Простите, друзья, я не хотел быть строг с вами. Ничего страшного, товарищи, дурная моя башка, плохо объяснил я вам. Граждане, заходите, заходите, я Гуруспийский.

      – Я Ленни, это Олег, Брутто и Корнелиус.

      Гуруспийский широко размахивал длинными руками, одна из которых была короче другой, и показывал свои чудаковатые хотелки Ленни. В этом доме было всё, кроме души – того, что делает дом живым. Здесь была башня из диснеевского замка, огромный пластиковый фонтан на участке и всё в таком же стиле, из подручных дешёвых материалов. И самое забавное в этом, что Гуруспийский был совсем не бедным человеком; напротив, он успел в своё время своровать столько денег, что мог бы построить тут настоящий Капитолий и при этом не сильно опустошить свой кошелёк. Но алчность не знает границ, и поэтому он экономил на всём подряд.

      Пока Гуруспийский вместе с Ленни обсуждали строительство самой высокой башни в деревне, Брутто и остальные мерно распаковывали рабочие инструменты. Брутто, конечно, ничего особо не умел, поэтому его роль сокращалась до грузчика и подносчика, принеси-подайкина.