Aeternum bellum (бесконечная война). Инквиетум. Артефакт. Апокалипсис. Александра Треффер

воздуха. Ломило грудь и онемело левое плечо. Осторожно заглянув внутрь себя, чародей увидел, что сердце, до сих пор не дававшее перебоев, раздулось и трепещет. Попытка стабилизации результатов не дала.

      Виттельсбах не был знаком с природой сердечных болезней, но догадывался, что любое движение усилит нагрузку, поэтому лежал тихо, а в голове его снова начали кружить воспоминания. Прогнать их он не смог.

      Семнадцатилетние Вольф и Конрад сидели на лугу в высокой траве, прислушиваясь к звонкому голоску перекликающейся с Хорстом Гизелы, по чьему капризу их и занесло сегодня в эти диковатые места. Стрекотали кузнечики, головы палил зной…

      – И ни деревца, чтобы укрыться, – недовольно бормотал Майдель, вытирая пот. – Что за фантазия в такую жару развлекаться на открытом месте?

      – Не ворчи, – с улыбкой сказал ему Виттельсбах, – посмотри, как здесь красиво.

      – Тебе бы всё лютики-цветочки-бабочки, романтик ты наш, – фыркнул собеседник. – А о будущем ты задумывался?

      – Да что о нём думать? – удивлённо спросил Конрад. – Нам в университеты не поступать и на службу не устраиваться. Как сложится, так сложится.

      – Э, нет….

      Вольф сорвал травинку, задумчиво пожевал её и выплюнул.

      – Ты – потомок королевской династии. Как ты собираешься сие использовать?

      Юноша поморщился.

      – Никак. Меня угнетает уже то, что отец отказался от своего отшельничества и пытается приучить сыновей к светской жизни. Эти приёмы, рауты, где на нас смотрят, как на живые реликты…. Бог мой! Неуёмное восхищение в лицо и косые взгляды за спиной. Не пожелаешь и врагу.

      Виттельсбах передёрнул плечами.

      – А самое неприятное, что мне постоянно навязывают «блестящие» партии из семейств Габсбургов, Гогенцоллернов и прочих благородных родов.

      Майдель оживился.

      – Ну, и как?

      – Что, как? Большинство кандидаток – фальшивые, жеманные, не блистающие умом девицы. Да, что ум, красота – и та наносная. И все гораздо старше. Последний раз, например, нам с намёками представили некую Андреа, которой недавно исполнилось двадцать девять.

      – Ого-го, – заржал Вольф, повалившись на спину. – Связать жизнь с древней старухой – это слишком! А колдуны среди них есть?

      – Ну, да, – неохотно ответил Конрад, – я же говорил, что среди отпрысков аристократов много волшебников. И что?

      – Как, что?

      Молодой маг вскочил.

      – Ты понимаешь, какие перспективы это перед тобой открывает. К совершеннолетию твоя магическая мощь достигнет апогея, и те, кто танцует сейчас на балах, придут именно к тебе.

      Виттельсбах нахмурился.

      – Это ещё зачем?

      Майдель забегал вокруг приятеля, а потом снова кинулся на траву. Лёжа на животе и глядя в лицо Конраду, он развивал свою мысль:

      – Теперешнему русскому дуксу «Серви ноктис» сто шесть лет. Я слышал, старик сильно сдал. Ещё год-другой, и его не станет. Тогда всё магическое сообщество обратится к сильнейшему. К тебе. А ты имеешь ещё и то преимущество,