Гнездо орла. Елена Съянова

вторым – Генриха.

      – И что? И как? – с живейшим интересом повернулся к Лею Гитлер, но наткнулся на взгляд Маргариты. – Приношу извинения, фрау! Но это так необычно для нас!

      Реакция остальных была различна: Геринг досадливо нахмурился; Геббельс смотрел на Лея откровенно-насмешливо; Риббентроп – с холодным недоумением; скромный Тодт уставился в тарелку, как и Борман, который, впрочем, и сам как-то во время родов навестил Герду, когда та уж очень орала.

      Деликатный Хаусхофер, обратившись к Гитлеру, перевел разговор на возрождение некоторых старых народных традиций и вскоре увел дискуссию так далеко, что к прежней теме больше не возвращались.

      После предыдущей бессонной ночи, огромный дом быстро погрузился в глухой покой. Но так только казалось. Сел за стол неутомимый Борман. Долго ворочался в постели фон Риббентроп, заново переживая раздраженный тон фюрера, всегда тяжело действующий на него. Не смог заснуть и Рудольф Гесс. Чувство огромного счастливого облегчения толкало его к каким-нибудь действиям; он уже несколько раз заходил взглянуть на сына и жену, вышел погулять с Бертой, потом поднялся на третий этаж в библиотеку и неожиданно обнаружил там Роберта Лея, который полулежал в кресле, уставившись в потолок. Рудольф, по привычке, быстро оглядел все вокруг, но бутылки нигде не обнаружил.

      – Что ты здесь делаешь? – спросил он.

      – Ночь пережидаю, – отвечал тот.

      Рудольф пожал плечами, прошелся взад-вперед, посмотрел на Лея. Роберт поморщился:

      – Грета уснула. Не хочу ей мешать.

      – У тебя бессонница?

      – Наоборот.

      Гесс снова в недоумении передернул плечами.

      – Как ты думаешь, что меня завтра ждет – Аустерлиц или Ватерлоо? – пробормотал Лей.

      Рудольф еще походил, размышляя. Потом сел в кресло напротив.

      – Я думаю, приглашение сюда Тодта о многом говорит. Адольф его очень высоко ценит и будет внимательно слушать. Если завтра ты спокойно, с цифрами, докажешь, что финансовых резервов у тебя нет…

      – Нет! Как же! У меня одних только членских взносов в казне на полтора миллиарда марок! И Геринг это знает. А теперь еще, если Шахт уйдет… – он снова тяжело задумался.

      Гесс тоже молчал. Ему сейчас очень не хотелось повергать Лея в еще большее уныние. Роберт пока не знал, что Гитлер уже подписал приказ о замене Шахта Вальтером Функом на посту имперского министра экономики, с 26 ноября. Не знал Лей и того, что готовится «дело» о смещении командующего сухопутными войсками Вернера фон Фрича по обвинению в гомосексуализме, ведется тайный подкоп под главнокомандующего вермахтом фон Бломберга… Оба они – Фрич и Бломберг (а также фон Нейрат, которого предстояло сменить Риббентропу) – на недавнем совещании 5 ноября, на котором Гитлер объявил об аншлюсе Австрии, хором заявили, что Германия к войне не готова, а идеи фюрера «утопия». Этого оказалось достаточно, чтобы Гитлер поставил на всех троих крест. Самоуверенный Геринг уже собирался праздновать победу. Но… Гитлер не был бы Гитлером, если