Гнездо орла. Елена Съянова

Екатерины отпуск для «поправления здоровья». Императрица свое согласие на отъезд Шувалова за границу дала, хотя и надеялась на его помощь здесь, в России, зная его порядочность и осведомленность в делах. Но знала она и личную тайну Шувалова, у которого от сестры его друга Льва Нарышкина Марии Нарышкиной была его уже подросшая дочь Лиза. Екатерина понимала, что Шувалов сделает все возможное, чтобы оградить дочь от опасностей и наилучшим образом устроить ее судьбу, поскольку в России незаконнорожденную дочь елизаветинского фаворита, да еще и с именем Елизавета ничего хорошего не ждало.

      Но Шувалов сделал для дочери несравнимо больше, нежели просто удачно выдал ее замуж за пэра Англии. С помощью своих влиятельных друзей, а также папы римского он устроил так, чтобы подлинное имя его дочери попросту затерялось, растаяло в анналах истории и таким образом ни одной сомнительной тени из прошлого не коснулось бы ни ее саму, ни ее потомков. Девочка осталась лишь в письмах, избежав возможной судьбы «княжны Таракановой».

      Маргарита Гесс тоже должна была исчезнуть из анналов Третьего рейха еще и потому, что была по своей сути его смертельным врагом. Я не зря включила в роман одну сцену, в которой Грета находится на грани… убийства Гитлера. Она осталась с ним наедине, в ее руке было оружие, и мысленно она была готова сделать этот последний шаг. Сцена действительно имела место, если можно учитывать признание самой Маргариты.

      А еще я снова убедилась в неразрывности исторических эпох, их документальной перекличке. Я ведь получала разрешение для работы в этом архиве ради совершенно другой информации, так как уже писала роман о молодом Павле, цесаревиче, сыне Екатерины Второй. Я искала письма Екатерины прусскому королю Фридриху, переписку Ивана Шувалова с Вольтером и Дидро, письма елизаветинского министра графа Петра Панина своему брату Никите Петровичу, воспитателю наследника, – по поводу личности и деяний Пугачева. И нашла.

      Как такие разные архивы оказались вместе?

      А дело в том, что на 50-летие Гитлера Рудольф Гесс преподнес фюреру бесценный подарок – письма Фридриха Великого, кумира Гитлера. Эти письма и стали «мостиком», объединившим архивы столь разных эпох. Письма отлично сохранились, были трижды скопированы, и, надеюсь, хотя бы эти уникальные документы российской истории остались в России и никому не были подарены.

      Тогда, на рубеже столетий, все же была возможность проникнуть в нужное хранилище, пусть по рекомендации и по особой милости вторых лиц государства. Заветный допуск, выглядевший, как обычная визитка с надписью от руки поперек печатного текста, выдал мне Геннадий Бурбулис, бывший госсекретарь. Какое он имел отношение к архивному делу? Да никакого! Но у этого интересного человека, как у многих серых кардиналов, было увлечение, которое он не особо афишировал: он настойчиво выискивал всевозможные загадки мировой истории и не менее настойчиво пытался их разгадывать. Он знал и любил архивы и, должно быть, сам провел в них немало времени.