Прощальный поклон ковбоя. Стив Хокенсмит

от удивления, ртом.

      Я, наверное, выглядел в тот момент примерно так же, поскольку уже видел это лицо – и не только на лету из-под поезда. Оно принадлежало железнодорожнику, с которым я перекинулся парой слов на Юнион-Стейшн, тому самому, который советовал наслаждаться красотой «Тихоокеанского экспресса», пока она не исчезла под слоем пыли и сажи.

      – Господи всемогущий! – ахнул Сэмюэл. – Джо!

      – Джо? – переспросил Локхарт.

      Кондуктор повернулся к мрачной сцене спиной и наклонился, уперевшись руками в колени.

      – Пе-зул-ло, – выдохнул он, явно пытаясь удержать в желудке ужин, чтобы тот не присоединился к подарочку, оставленному Густавом в песках Великой Соляной пустыни. – Проводник багажного вагона.

      Машинист наконец сдвинулся с места и сделал несколько неуверенных шагов в нашу сторону.

      – Уилтраут, что ты говоришь?.. – Он подошел к телу. – Это что, Джо Пецулло?

      Толстяк вяло кивнул.

      – Стало быть, на рельсах он не лежал, – заметил мой брат. – Он был в поезде.

      Кондуктор – очевидно, его фамилия была Уилтраут – снова кивнул.

      – Ехал в багажном вагоне.

      Сумерки сгущались, стало совсем темно. Старый развернулся и направился обратно к экспрессу, унося с собой фонарь. Локхарт и я поспешили за ним, предоставив Уилтрауту, Сэмюэлу и машинисту возвращать голову своего товарища на законное место.

      Когда мы подошли к хвосту поезда, нам пришлось лавировать, продираясь сквозь толпу: из вагона высыпала пара-тройка десятков зевак, которые тут же забросали нас вопросами: «Что происходит?», «Неужели там действительно мертвец?» и даже «Грабить нас будете?», но мы отвечали лишь выкриками «Разойдись!» и «С дороги!». Однако от толпы избавиться не удалось, и за нами потянулась цепочка людей, словно утята, поспешающие за мамашей-уткой.

      – Возвращайтесь на свои места, болваны чертовы! – крикнул через плечо Локхарт. Но каждый, видимо, считал, что «болваны чертовы» относится к кому-то другому, и никто не отставал.

      Добравшись наконец до багажного вагона, мы обнаружили, что боковая дверь сдвинута назад до отказа, образовывая проем шириной по меньшей мере шесть на семь футов – вполне достаточно, чтобы человеку вывалиться наружу.

      – И как же машинист не заметил открытой двери, когда шел к хвосту поезда? – спросил Локхарт.

      – Должно быть, шел с другой стороны, – предположил я и повернулся к Густаву, ожидая, что ему захочется вставить слово, но брат уже перешел к следующему вопросу.

      – Кип, – произнес он, и только тут я заметил, что юный разносчик находится в преследующей нас толпе. – Ты знаешь Джо Пецулло? Проводника багажного вагона.

      – Конечно. Мы дружим. – Кип двинулся к багажному вагону… и замер с поднятой ногой. – О боже. Так это Джо там на путях, верно?

      Старый поднял фонарь в вагон и поводил им из стороны в сторону. Свет выхватил из темноты штабели ящиков, сундуков