Прибежище смерти. Марина Владимировна Чигиринова

от костра.– Это деревенский парнишка, пскопской, он второй день в Петрограде.

      – Ну что, обманул тебя друг? – спросил Тихон. А это был именно он. – Хорошо, что пришел! Садись, садись к огоньку, – И Тихон, шаркая подошел ближе.

      – Ну если это твой знакомый, то ладно, пусть садится, – примирительно сказал цыган.

      Ленька неуверенно сел на конец бревна, возле костра, и протянул к огню руки. Хотелось согреться, было совсем холодно, к тому же он намочил ноги. Он подробно рассказал Тихону и всей компании и о своих злоключениях, и о большом замке на дровяном подвале.

      – На, поешь, – Тихон протянул ему огромный кусок хлеба с салом. Он пах божественно! У Леньки прямо мутилось в голове от голода, и он набросился на бутерброд, а справа ему передали алюминиевую плошку с самогоном, воняющим сивухой, и он охотно глотнул побольше. Изменилась резкость зрения, стало тепло и весело, разномастные люди у костра стали казаться невероятно добрыми и приветливыми. Цыган протянул ему картошину из костра, Ленька быстро ее съел, несмотря на то, что она наполовину сгорела в угольки, и отряхнул руки. Ему стало тут нравиться. «И совсем не страшно» – подумал он.

      – Сейчас тут не страшно, а несколько лет назад тут по ночам были слышны стоны сорока мучеников, – как будто услышал его мысли Тихон, – ироды живьем священников похоронили, за то, что они не захотели отречься от бога. Земля ходуном ходила несколько дней и ночей! Да что тогда, и сейчас бывает их слышно – страшно!

      – Да, это правда. Но, думаю, это собаки воют – несколько собак ночью выпускают сторожить кладбище, но они сюда не забегают, не боись! Ложись сюда, – заботливо прошептал Цыган, бросая Леньке большую доску. – Утром поговорим, что дальше.

      Кольцо людей вокруг костра стало таять, все расходились на ночлег; а один худой и высокий разбросал поленья, затушил костер и улегся рядом с тлеющими углями.

      – Если бы не эти угли и жаркий день, Ленька бы не смог отогреться, он и сейчас-то слегка дрожал, но потом приятное тепло разлилось по телу, и сон сморил его.

      1.2 Тайная жизнь кладбища

      Леонтий даже не заметил, что уже прошел месяц, как он стал членом этой коммуны сомнительных людей, которых волнами истории, личных неурядиц, ленью и пьянством прибило к этому берегу, или можно сказать, кораблю, которым стало для них Смоленское кладбище. Оно было самым старым в Петрограде, и сохраняло какую-то ауру загадки и зловещей тайны.

      Наступившая осень не пугала Леонтия, именно так он просил себя тут называть, потому что к этому времени он обзавелся теплым гардеробом и кое- какими полезными вещами – бритвой, ложкой, и почти новой фаянсовой тарелкой с отбитым краем.

      Ночи становились холоднее, и количество ночующих на кладбище становилось все меньше. Некоторые, беглые, возвращались в брошенные семьи, а большинство перебралось в ночлежку на Боровой. Ночлежек тоже становилось меньше, чем до революции, при царе, сейчас многие переделывали в общежитие для рабочих.

      В ночлежке было теплее, уютнее и можно