Вот так и живём… Рассказы. Екатерина Антонова

(в сторону):

      – Вот, принесло!

      Спасите, боги, нас!

      Из комнаты на втором этаже выходит Кастилио. С недовольным видом смотрит с лестницы вниз.

      Кастилио:

      – Фабрицио, что здесь за шум,

      и что сеньору надо?

      Как ты посмел нарушить мой приказ,

      чтоб утром тишину

      лишь птицы нежной трелью

      могли тревожить?

      Что за крик сейчас

      меня с постели вынудил подняться?

      И в который раз,

      ты заслужил, Фабрицио, порицанье?

      Когда бы не отец, что взял с меня обет

      не отвергать твоих услуг… О!

      Где благодарность от тебя

      за кров и хлеб в дому почтенном?

      Фабрицио:

      – Когда б вы знали, сударь, как сражался Фабрицио, рискуя головой,

      то вместо всех упрёков мне обидных,

      вот этому сеньору дать ответ,

      как подобает знатному вельможе,

      тому, кто вторгся в дом,

      поторопились…

      Гортензио (возмущённо):

      – Всё ты лжёшь!

      Я, в трепетном волненьи пребывая,

      с сонетом к вам, сеньор, спешил.

      А ваш слуга, все нормы этикета забывая,

      мне очень дерзко нагрубил!

      И вот теперь, в волненьи жутком,

      рискую тронуться рассудком!

      Кастильо:

      – Сеньор, я извиняюсь за слугу,

      и сей же час сонет прочту…

      Читает переданные Гортензио бумаги, и не может скрыть недоумения.

      Кастильо:

      – Я вас прошу покорно извинить,

      но в сем сонете

      нет ни начала, ни конца…

      Признаться, мне давно не попадался

      подобный вздор…

      (перечитывает)

      – О, небеса!

      Как можно всё так перепутать!

      Где рифмы нет, а где строка,

      как хромоногая собака,

      бредёт, неведомо куда!

      Такое если вдруг приснится,

      то невозможно предсказать,

      что с прочитающим случится:

      мигрень, а, может быть, тоска…

      В сонете вашем мало толку,

      лишь положить его на полку…

      Гортензио (возмущённо):

      – Нет, я не мог так ошибиться в вас!

      Ещё раз прочитайте сей же час!

      В моём творении,

      без скромности излишней, гениальном,

      всё:

      буква к букве, и смысл – идеальный!

      Кастильо:

      – Ну, хорошо! Давайте разберём,

      что хорошо, и что же дурно в нём.

      Зачем в одной строке лепить

      «она», «он» и «оно»?

      И это далеко не всё!

      Вот описание лесов.

      Зачем на это тратить пять