Из моего возьми костра… Именам, живущим в сердце…. Микк Аллинз

сверкнули хитринкой, – у меня есть идея с красивой собачкой!»

      Инна ласково, с тайным желанием, коснулась пальчиками его губ. Идею Лёха, естественно, одобрил это долгим поцелуем, а её слегка задрожавшее тело стало свидетелем соглашения. Лёгкое, доступное, оно исходило таким тёплым светом, что просилось на руки. Но Лёха ещё не мог переступить грань проникновения в её самые сокровенные тайны, сокрытые нежно – сливочными покровами.

      Потом они долго лежали, тесно обнявшись, на скрипучем ложе. В лёгкой дрёме прошёл почти час, который отметился хрипло задрожавшим на столе стареньким будильником. Инна, легко вскочив, успокоила своего домашнего сторожа. Пока Лёха спокойно досыпал последние минуты своего счастья с нею, она стала хлопотать на кухне, разогревая простенький обед. Вскоре должна была прийти мама, и Инне не хотелось представлять ей своего кавалера, испытывать свою судьбу.

      На следующий день Лёха, появившись в своей пионерской комнате, похожей на зал, сразу бросился к столу, заваленному грудой бумаг. Уже в понедельник, через день, предстояло его «боевое крещение» – открытие нового заезда детей в санаторий, а в голове не было ровно никакой мысли о мероприятии. Он бросился к Инне в библиотеку. Проходя по коридору, залитому ярким солнечным светом из широких боковых окон, услышал за спиной какой-то шепоток, но, не обращая на него никакого внимания, пошёл к ней в библиотеку. И только войдя в зал, понял, что шептали-то ему: «Опять к ней бежит. И как не стыдно..».

      Философски рассудив, что теперь это не так уж и страшно, Лёха подошёл к Инне, перебиравшей книги на полках стеллажа. Опять тот же любимый свитер, опять её стройная фигурка..

      Едва сдерживая себя от полыхнувшей страсти, подошёл к ней.

      – Ин, у меня в понедельник открытие заезда, а я не знаю что и как делать..

      – А сценарий? Есть? – её удивлённые глаза светились легко и просторно. —Там же у неё в папках их масса, возьми и действуй.

      – Да, они есть, но на месяц нужно ещё сделать план мероприятий. Завуч рвёт и мечет, мелкий бисер уже топчет…

      – У меня есть прежний, я его делала, когда замещала больную. Давай повторим, только сейчас раскрасим по-другому. Она слегка тронула Лёху за рукав, увлекая к столу. Два часа, голова к голове, смеясь и дурачась, они придумывали занятия детям на целый месяц. Вообще-то придумывала одна Инна, а Лёха безропотно смотрел, как её ловкие пальчики снуют по квадратам ватманского листа и дорисовывают по дням всякий раз что-нибудь смешное.

      Теперь он больше смотрел ей в лицо, увлечённое своими придумками, красивыми и неожиданными, чем думал о том, что же будет послезавтра на торжественной линейке открытия нового заезда детей. Наконец, завершив работу, она радостно гля-нула ему в глаза:

      – Вот, а ты боялся! Это ж так просто!, – улыбнулась Инна, – пойдём, чаю попьём. У меня печенье хорошее есть, – и потянула его за руку в дальний угол хранилища, где стоял незаметный от входа её обеденный столик с чайником, расписными