Тени звезды АРЕС. Yako Darrell

быть, до войны я и мечтал… Но это было так давно, – пробормотал он, отводя взгляд.

      Его лицо осунулось, будто он нёс на себе тяжесть всех пережитых лет.

      – Мечтал быть первым… Но не такой ценой, – добавил он тихо, откинувшись в кресле и вновь поднеся стакан к губам, словно глоток виски мог смыть воспоминания и боль.

      Я молчал. Подбирать слова в такие моменты казалось бессмысленным. Тишину нарушил шорох бумаги. Климент протянул мне лист с моим именем, написанным крупными буквами.

      – Это ответ на твой вопрос, – сказал он.

      Его тихий голос прозвучал, как раскат грома, в безоблачную погоду

      Я взял гербовую бумагу с печатью и подписью.

      – Это что? – спросил я, нахмурившись, потянувшись за очками.

      – Прости, зрение не то? – я пытался вглядываться в текст.

      Климент усмехнулся.

      – Читай внимательно. Ты меня убедил. Это указ о создании новой секретной службы. Ты будешь её возглавлять.

      Он улыбнулся и протянул руку:

      – Поздравляю, ты уже два часа как директор АРЕС.

      Я поднялся и крепко пожал его руку.

      – Осторожнее, руку сломаешь! – снова усмехнулся он.

      – Никогда не думал, что верну тебя на государеву службу. За то, чтобы ты стал руководителем Агентства Разведки и Экстренных Спецопераций, проголосовали единогласно. Боятся, видно, сволочи, – подытожил Климент, пригубив в очередной раз темный и терпкий виски.

      Его слова вызвали во мне странное чувство. Он улыбался, но не как мессия, несущий свет и надежду, а как человек, который вручает тяжёлый крест. Я снова взглянул на указ, чувствуя, как внутри борются гордость за себя и друзей и страх перед неизвестным.

      За окном руины продолжали молчаливо напоминать, что прошлое нельзя забыть. Они словно взывали к памяти каждого, кто выжил, обрушивая на нас тяжесть утрат. Но будущее теперь зависело только от нас.

      – Что дальше, мой друг? – Премьер нахмурился, его пальцы побелели от напряжения, сжимающего их до неприятного хруста.

      В его голосе звучала смесь отчаяния и надежды. Я выдержал паузу, давая его словам осесть в тишине, которая казалась тяжелее самой войны.

      – Работать, что же ещё! – не задумываясь ответил я.

      А что я должен был сказать моему другу? Передо мною стоял уставший человек, которого так и не прогнули наши бывшие друзья бриты и американцы. Премьер был почти в отчаянии, наблюдая как на его глазах разваливается государственная машина пропитанная гноем коррупции бежавших депутатов и чиновников. Теперь наступало время мести, которое спасало не только его, но и нас всех. Кто выжил!

      В моих словах не было бравады или пустого обещания. Я давно собрал команду из лучших людей, тех, кто пережил этот хаос и сохранил хладнокровие. Они знали, что их ждёт, и не боялись ни смерти, ни боли, ни внезапно свалившийся на них ответственности. Из обломков развалившихся