Чёрный Кристалл. Часть первая. Михаил Васильков

клочки одежды. Без должной подготовки пройти её было невозможно.

      Но Чарльзу не было дела до страшных историй.

      Он крепче сжал поводья, наклонившись к шее коня, ощущая напряжение в его мышцах. Лошадь будто чувствовала приближение чего-то зловещего, но верно следовала заданному курсу.

      Времени на страх не было.

      Сердце колотилось в груди, но рука оставалась твёрдой. Он пришпорил коня, и тот рванул вперёд, устремляясь к извилистой, узкой дороге, ведущей в Ведьмин лес.

      Темнота сомкнулась вокруг него.

      ***

      Лунный свет серебрил верхушки деревьев, но не мог пробиться сквозь плотный, древний полог Ведьминого леса. Здесь царил полумрак, тени переплетались, словно живые, а воздух был пропитан сыростью и чем-то едва уловимо зловещим. Чарльз чувствовал это каждой клеткой своего тела – лес словно следил за ним.

      Конь двигался осторожно, копыта с приглушёнными ударами касались мягкой земли. Тропа извивалась, становясь всё уже, сдавливая пространство, будто хотела запутать его. Казалось, деревья росли не хаотично, а намеренно – они жались друг к другу, их кривые ветви переплетались, создавая плотный навес. Сквозь этот покров не проникал даже призрачный свет звёзд.

      Чарльз слышал лишь своё дыхание да редкие, отдалённые звуки, которые больше напоминали шёпот. Тихий, липкий, тянущийся шёпот, проникающий в сознание. Он знал, что это место обманчиво. Оно заставляло видеть и слышать то, чего на самом деле не было. Или… было?

      Желудок болезненно сжался. Весь день он не ел, а единственный кусок чёрствого хлеба, съеденный утром, давно перестал утолять голод. И тогда, в самой глубине леса, среди спутанных ветвей он увидел свет.

      Чарльз натянул поводья. Конь замер, настороженно поводя ушами.

      Свет был тёплый, почти домашний. Он пробивался сквозь оконные занавеси, лениво растворяясь в ночи. Из трубы вился тонкий струйкой сизый дымок. В этой тёмной, дикой глуши этот дом выглядел неправдоподобно… Но выбора не было.

      Чарльз слез с коня, привязал его к корявому пню и замер, осматриваясь. Лес не двигался. Но ощущение, что за ним наблюдают, не исчезло.

      Подойдя к двери, он трижды постучал.

      Тишина…

      А затем – шорох за дверью, тяжёлые шаги.

      – Войдите… – голос был низкий, тягучий, словно катился по ржавым лезвиям ножей.

      Дверь скрипнула, приоткрываясь сама собой. Тёмный дверной проём манил внутрь. Чарльз глубоко вдохнул и перешагнул порог.

      Внутри было тепло. Жар от огромного очага разливался по комнате, но тепло это было удушливым, вязким, словно касалось кожи с липкими пальцами. Пламя в камине плясало слишком ярко, его языки извивались, отбрасывая тени на стены. Эти тени двигались… не так, как должно.

      Воздух был пропитан запахом трав – полыни, зверобоя, чабреца. Но сквозь эту горьковатую смесь пробивался сладковатый, густой аромат… как будто что-то подгнившее.

      Возле очага стояла