Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина. Валерий Большаков

около десятка машин. Связи с командованием у нас по-прежнему нет, зато отправили самолет в Лиду, связались с генерал-лейтенантом Рычаговым, он сейчас где-то в районе Нового Двора воюет. Говорят, сам Сталин его послал! Так-то вот. Алешин! Пойдешь на доразведку!

      – Есть! Только, товарищ подполковник, разрешите с бомбами? Там столько целей! Хоть килограмм шестьсот!

      – Хорошо, Алешин, возьми шестьсот. Нет, тысячу килограммов! Взлетишь? Молодец! Бери десять «соток», лети! Мсти за родной полк!

      – Товарищ командир! – подошел техник самолета Панин. – Бомбардировщик-пикировщик к боевому вылету готов!

      – Хорошо! Экипаж в сборе?

      – Да! Только…

      – Что там еще? – спросил Скворцов.

      – Я без вас отпустил в Россь старшину Федосова.

      – Кто разрешил? В такое время?

      – У него там… Понимаете…

      – Не тяни! Знаю: семья, две дочери. Ну и что?

      – Нет их… больше.

      – Как нет?

      – Утром… Прямым попаданием… Другие семьи тоже погибли…

      Комполка опустил голову, кусая губы. Сказал глухо:

      – Приказано нанести бомбоудар по немецкому аэродрому в Судавии… э-э… в Сувалках![11] Там стоят зенитки, но, во всяком разе, прорываться к объекту надо, и надо так его накрыть, чтоб… на части! Это ясно? С истребителями держать плотный строй. При входе в зону зенитных батарей рассредоточиться и выполнять противозенитный маневр. Уход от цели поворотом вправо со снижением. Предупреждаю! Из машин выжимать все, от строя не отрываться. Оторвавшихся сбивают. Управлять боем приказано мне. Прошу следить за моими сигналами. Мой сигнал – это приказ! Ясно?

      – Ясно! – вразнобой ответили летчики.

      – По самолетам!

      Челышев вспорхнул в кабину.

      – По местам! От винтов!

      – К полету готов! – доложил штурман.

      – …готов! – ворохнулось в наушниках. Это докладывал стрелок-радист Кибаль.

      Тяжело нагруженная бомбами, «пешка» покатилась по аэродрому, грузно приседая, но взлетела легко.

      Девятка «Петляковых» взяла курс на запад.

      Все бомбардировщики старательно держали места в строю, летели как на параде – строгим клином с равными интервалами.

      С ближнего аэродрома снялась пятерка «МиГов», расположилась по схеме прикрытия: звено ушло вперед, пара осталась замыкающей.

      – Выходит, и вправду война! – послышался в наушниках голос стрелка-радиста.

      – Дошло, наконец… – буркнул штурман.

      – Ну, мало ли… Может, провокация!

      – Провокация – цэ когда один самолет-нарушитель, а когда их тыща… Тут вже не местный конфликт!

      – Чего ж они так провокаций боялись?

      – Хто – воны?

      – Ну, сам знаешь, кто…

      – А ты глянь наружу, – сказал Челышев. – Видишь «МиГ-3»? Их, считай, только-только выпускать стали, мало кто умеет на них летать. Вот и думай. С «ишачков» слезли, а на «мигари» толком не сели. Перевооружение, понял? Да тут и за год не обернешься! А немчура нам даже недели не дала – напала.

11

После раздела Польши между Германией и СССР в 1939 году город Сувалки под названием Судавия (Sudauen) был присоединен к Восточной Пруссии.