Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина. Валерий Большаков

«Ила» стали заходить на Брест с запада, и немецкие зенитчики встретили их заградительным огнем – черные и белесые шапки разрывов кляксами расплылись в небе.

      – Подавить огонь зенитной артиллерии!

      Четверка старлея Гуляева ударила с пикирования – реактивными снарядами.

      Затем «Илы» сделали еще пару заходов, расстреливая из пушек разбегавшихся немцев.

      – Вижу цель! Набираем высоту.

      Ерохин взял ручку управления на себя. Стрелка высотомера поползла по шкале вправо: 200… 500… 700 метров.

      Высота нужна была «Илам» для того, чтобы сверху ринуться на цель под углом градусов в тридцать – прицельно сбросить бомбы, ударить «эрэсами» и успеть вывести тяжелые машины из пикирования.

      – «Маленькие», – обратился Михаил к истребителям, – прикройте.

      Подойдя к рубежу ввода самолетов в атаку, он скомандовал своим летчикам:

      – За мной!

      Чуть сгорбленный, словно спружинившийся для броска на свою жертву, «Ил-2» клюнул носом и безудержно устремился вниз.

      За командирской машиной пошли вторая, третья, четвертая, пятая…

      И еще, и еще…

      «Крылатые танки», пятитонные штурмовики, напичканные полутонной бомб, восемью «эрэсами», и это не считая пары 23-мм пушек, летели, как железные ангелы смерти.

      – На боевом курсе! Приготовиться к атаке!

      Земля стремительно приближалась. Очень скоро стали отчетливо видны железнодорожные пути, забитые эшелонами. По шоссе, ведущему к станции, двигались танки, тентованные грузовики, колонны пехоты.

      – Атакуем!

      На станцию обрушился настоящий бомбопад, внизу вспухли клубы пламени, повалил дым. Взрывы были настолько сильными, что штурмовики подбрасывало. Пронизывая копотную пелену, пуша огненные хвосты, ушли «эрэсы».

      – «Горбатые», делаем второй заход! «Заяц»! Ориентир – три отдельно стоящие сосны, курс – двести сорок градусов!

      Звено лейтенанта Зайцева отбомбилось штатно – на воздух взлетели вражеские орудия.

      – Работать в районе очага пожара!

      При выходе из атаки Ерохин увидел на опушке березовой рощи, что находилась позади артиллерийских батарей, пирамиду ящиков с боеприпасами.

      – Атаковать!

      Спирин сбросил две бомбы на цель, его ведомые выпустили реактивные снаряды. На месте склада с огневым припасом взметнулось пламя и черное грибовидное облако.

      – Слева «Мессер»! «Хомяк», займись «худым»!

      Поединок лейтенанта Хомякова с фашистом длился считаные секунды – с дистанции в полста метров он открыл по «Мессершмитту» огонь. Тот накренился неуклюже на правое крыло и, кувыркаясь, рухнул в болото.

      – Уходим!

      В строю осталось девять «Илов». Истребители прикрытия, закончив работу, ушли на базу.

      И тут Иван Арефьев доложил командиру группы:

      – В кабине дым. Мотор задымил! Плохо вижу землю!

      Штурмовик начал терять высоту и скорость. Ерохин пристроился к Арефьеву, а тот летел на бреющем – прямо на какой-то сарай или амбар.

      – Иван,