Грим. Анастасия Худякова

все, мне пора вернуть парню его телефон. До встречи, любимая!

      Он сбросил вызов прежде, чем Теодора ответила. И хорошо, потому что даже в полнейшем замешательстве она собиралась отправить Романа туда, откуда на семейный ужин точно не успеть.

      – Спасибо, друг! – Роман протянул телефон. Правой рукой он скользнул в карман и сжал нож.

      – Ага, – бросил Эбба и развернулся, чтобы сесть в машину. Роман отчаянно вглядывался в темноту за трассой. – Знаешь, я б на твоем месте послушал жену. Биполярное расстройство – это тебе не шуточки.

      Эбба взглянул на Романа как на психа и захлопнул дверь внедорожника. Автомобиль тут же тронулся и исчез в темноте, расчерчивая ее двумя красными линиями света впереди.

      Сидя в машине на обочине, Роман проклинал себя и весь этот день. В том, что его кто-то преследует, он был почти уверен, но теперь убедил себя, что ему действительно все это привиделось, а у дома Левиса была всего лишь соседская собака. Зато теперь Роман не представлял, как будет объясняться с Теодорой.

      Прокрутив в голове телефонный разговор еще раз, он вдруг рассмеялся, прикусил сжатые в кулак пальцы. Да, скорее всего она не воспримет это всерьез. Придется лишь придумать разумное объяснение. Роман отмел мысль позвонить ей сейчас же. Он не был готов объяснять свое шутовство. Всю дорогу до дома с его лица не сходила слабая улыбка, но к концу пути она свелась к грустной тени в уголках рта. Грустной-грустной тени.

* * *

      Роман ездил на работу одной и той же дорогой уже шесть лет, и ни разу за все время на этом отрезке пути от его дома до самого города ничего не случалось. В пределах пригорода кто-то словно установил негласное правило о соблюдении тишины и спокойствия круглые сутки. Но, говорят, у любого правила есть исключение. И время этого исключения наступило, когда он ехал на работу разбитый после бессонной ночи и беспокойных метаний по комнатам сбитого с толку сознания. Роман едва успел затормозить, когда на дорогу выбежал смутно знакомый человек. Он уперся руками в капот и посмотрел на Романа обезумевшими глазами.

      – Вам жить надоело?! – крикнул Роман, выбираясь из автомобиля. – Что вы творите?!

      – Помогите! Мои овцы! Там! Ой, мамочки, что же это делается-то! Помогите!

      Пожилой мужчина обращался к Роману, но голосил так, будто хотел докричаться до всех соседей сразу. Он замахал руками, указывая неизвестно на что и куда.

      – Ну вот что, успокойтесь, – сурово произнес Роман и заглушил двигатель. – Что у вас случилось?

      – Мои овцы! Мои бедные овцы! Предупреждала меня старуха: не бери грех на душу – поплатишься. Вот и поплатился теперь! Со времен дедов моих такого не видел! Жуткая жуть! Мои овцы!

      Роман пожалел, что остановился. Он признал в старике своего соседа, редкие беседы с которым никогда не заходили дальше прохладного приветствия. Вдруг старик схватил Романа за рукав, как будто это его нужно было встряхнуть как следует, и потащил к вершине холма, откуда открывался вид на долину внизу.

      – Послушайте, я опаздываю.