Путешественница. Диана Гэблдон

должны понимать, что трое старших детей уже достаточно взрослые, чтобы быть арестованными и допрошенными вместе с родителями. Такие допросы часто проводятся с пристрастием, мистер Фрэзер, на них не деликатничают.

      В данном случае Грей говорил чистую правду, и Фрэзер знал это. Вся краска схлынула с лица узника, отчего под кожей рельефно выступили крепкие кости. Он закрыл глаза, но тут же снова открыл их.

      Неожиданно Грей вспомнил предостережение Кворри: «Если будете ужинать с этим человеком наедине, никогда не поворачивайтесь к нему спиной».

      У него мурашки побежали по коже, но он взял себя в руки и ответил Фрэзеру твердым взглядом голубых глаз.

      – Чего вы от меня хотите?

      Голос был хриплым от гнева, но шотландец сидел неподвижно – застывшая фигура, словно высеченная из камня, позолоченная пламенем.

      Грей глубоко вздохнул.

      – Правды, – тихо сказал он.

      В комнате не раздавалось ни звука, даже торф не потрескивал в камине. Фрэзер чуть шевельнулся, но и только. Долгое время он сидел молча, уставившись в камин, словно хотел получить ответ оттуда.

      Грей ждал. Он мог позволить себе это. Наконец Фрэзер снова обернулся к нему.

      – Значит, правды?

      Он сделал глубокий вдох, и Грей увидел, как полотняная рубашка натянулась на груди шотландца – жилета на нем не было.

      – Я сдержал свое слово, майор. Я честно поведал вам обо всем, что сказал мне в ту ночь этот человек. Умолчал лишь о том, что имело значение лично для меня.

      – В самом деле? – Грей сидел неподвижно, боясь даже шевельнуться. – И что это было?

      Широкий рот Фрэзера сжался в тонкую линию.

      – Я говорил вам о моей жене, – сказал он, с трудом выдавливая слова, как будто они причиняли ему боль.

      – Да, вы сказали, что она умерла.

      – Я сказал, что ее нет, майор, – тихо поправил его Фрэзер. Его взгляд остановился на пешке. – Скорее всего, она умерла, но…

      Он запнулся, сглотнул и продолжил более решительно:

      – Моя жена была целительницей. И не просто знахаркой, каких немало в горной Шотландии, она принадлежала к тем, кого у нас называют «бандруид», что означает «белая дама» или «колдунья».

      – Белая колдунья. – Грей тоже говорил тихо, но кровь его бурлила от возбуждения. – Значит, слова того человека относились к вашей жене?

      – Я подумал, что да. А если так… – Широкие плечи слегка шевельнулись. – Я должен был пойти посмотреть, – просто сказал шотландец.

      – А как вы узнали, куда идти? Это вы тоже почерпнули из слов бродяги?

      Грей, не скрывая любопытства, слегка подался вперед. Фрэзер кивнул, не сводя взгляда с шахматной фигурки из моржового клыка.

      – Мне было известно, что не очень далеко отсюда находится святыня – место поклонения святой Бригитте, которую тоже называли белой дамой, – пояснил он, подняв голову. – Хотя эта святыня находилась там с незапамятных времен, задолго до того, как святая Бригитта прибыла в Шотландию.

      – Понятно. Итак, вы предположили, что слова этого человека относились