Пробуждение каменных сердец. Ghenadii Alexei Eni

своей клюкой, ворчливый старик-смотритель собора. Но она навсегда запомнила тот захватывающий дух вид на ночной город. И то странное, пьянящее ощущение… головокружительной, почти нереальной близости к низкому, темному небу и древнему, молчаливому камню.

      Это было чистое, незамутненное безумие. Непростительная детская глупость, грозящая неизвестно чем. Опасно. Мать бы точно не пережила, узнай она о такой сумасбродной затее своей единственной дочери. Но искушение оказалось слишком велико. Непреодолимо. Увидеть его – ее загадочного, скорбящего каменного короля – в мистических объятиях ночи, под холодным, колдовским светом полной луны. Почувствовать самой, оживает ли в его пустых, высеченных бездушным резцом глазницах та застывшая вековая печаль, когда весь город погружается в сон.

      Изабель торопливо, почти лихорадочно собрала свои нехитрые художественные принадлежности, сунула порядком потрепанный альбом в свою старую, видавшую виды холщовую сумку через плечо. Пронизывающий ветер донес до нее первый тяжелый, гулкий удар соборных часов, отбивающих шесть часов вечера. Серые сумерки быстро сгущались. Скоро станет совсем темно. Пора действовать. Она решительно поднялась со своего стульчика, поежилась от холода и предвкушения и быстро нырнула в ближайший узкий, зловонный переулок, почти невидимую щель между высокими каменными стенами домов, который, как она помнила, вел к подножию северной башни собора. В этот момент она чувствовала себя одновременно и азартной охотницей за несметными древними сокровищами, и глупой, наивной овечкой, которая сама, добровольно, идет навстречу своей неизвестной, но оттого еще более притягательной судьбе в пасть голодного волка.

      Глава 2: Танец Камня под Луной

      Воздух на самой вершине собора, на открытой всем ветрам крыше, оказался пронзительно холодным, кристально чистым и звенящим от высоты. Он пах недавним дождем, мокрым камнем и чем-то еще – едва уловимым, щекочущим ноздри острым запахом озона, оставшимся, возможно, от далекой летней грозы. Луна, наконец-то вырвавшись из рваных, клочковатых объятий быстро бегущих по небу туч, щедро заливала широкие каменные плиты под ногами и застывшие на парапетах фигуры горгулий своим призрачным, нереальным, мертвенно-серебряным светом. Внизу, словно брошенное к ее ногам темное бархатное покрывало, расшитое мириадами мерцающих золотых нитей окон и уличных фонарей, раскинулся спящий Ноктюрн. Ветер, свободный и дикий на этой головокружительной высоте, непрерывно свистел и тоскливо завывал в ажурных каменных кружевах высоких шпилей, словно это переговаривались между собой невидимые древние духи этого величественного, но мрачного места.

      Изабель сидела, спрятавшись за широким, покрытым жестким зеленым лишайником парапетом, крепко обхватив руками озябшие колени. Сердце все еще неистово колотилось где-то в горле после долгого, напряженного подъема по темной, винтовой, скрипучей лестнице, пахнущей затхлостью и мышами, где каждый