Радиация сердца. Евгений Рудаков-Рудак

и выжить на морозе не так просто.

      Всё это промелькнуло в мозгу, когда он увидел у Лизы в руке окровавленную тряпку.

      – Ты что… уже родишь? – он вытаращил глаза и со страхом смотрел на Лизу.

      – Ой, Ванечка, какой же ты глупый. Это у всех девочек случается, когда они становятся взрослыми. Один раз в месяц, каждый месяц, у нас оттуда, – она потыкала пальцем, – Течет кровь. У меня так целых полгода уже.

      – А мамка с папкой знают?

      – Только мама знает. Она сказала, что теперь я женщина и мне нельзя близко общаться с мужчинами. А я только с тобой близко общаюсь.

      – Я еще не мужчина. Мне мама передала тайну, которую я должен вспомнить, когда стану настоящим мужчиной, а ещё – сильным, умным и очень богатым. Только после этого я смогу узнать тайны земли и неба. А пока это главная семейная тайна Ромашкиных.

      – Здорово! Только в Советском союзе никогда не должно быть богатых. Все должны жить бедно и счастливо.

      – Значит, это будет уже не Советский союз.

      – Здорово! Я тоже не хочу жить бедно.

      – Здорово-то, здорово, только до мужчины мне ещё расти и расти. Не скоро я узнаю тайну.

      – Ванечка, ты уже мужчина. Н..ну, почти. Ну, еще чуть-чуть. А ты меня любишь?

      – Еще бы! Ты, Лизка… ты у нас самая лучшая. Их либе дих.

      – Унд их либе штёркер, понял?

      – Штёркер?

      – Да, сильнее. Я люблю тебя – сильней себя!

      – Нет, это я тебя либе штёркер!

      – Тогда… потрогай меня, – она подняла майку и оголила грудь. – Ну, трогай. Боишься?

      – Подумаешь, тронуть, – он ткнул пальцем ей в живот, в одно и другое место.

      – Ну, не так. – Лиза положила одну его ладонь на одну, вторую, на другую грудь. – Нравится?

      – Ага, – он чуть-чуть пошевелил ладонями.

      – А мне можно тебя потрогать?

      – Трогай, – он задрал майку до подбородка.

      – Фу, какой ты! Что на твоей груди, кроме рёбер можно трогать. Вот мы посмотрим, как скоро ты станешь мужчиной, – Лиза неожиданно просунула под резинку его трусов руку. – Боишься?

      – Чего бояться. Там это… смотреть еще нечего. Я же не дорос до мужчины.

      – А..а, ты стесняешься. Я же не стесняюсь тебе показать какая я женщина, а ты стесняешься показать, какой ты мужчина.

      Она резко сдернула с него трусы до колен. Ваня присел, а лицо его запылало. Он весь напрягся, поднял голову и стал смотреть в потолок бани. Лиза трогала и внимательно изучала его мужские достоинства, а он жался, выгибался, на лбу выступил пот. Еще никогда в жизни Ваня не испытывал такого ощущения. Это было странное состояние – то ли испуга, то ли восторга и… щенячьего любопытства. Ему хотелось кричать, даже показалось, что он превратился в невесомое облако и медленно поплыл в голубом пространстве, и… вдруг услышал, как воскликнула Лиза. Поднатужившись, он скосил глаза вниз и увидел свой, ну… как у мужиков, почти, только очень бледный, с вспухшими синими жилками. Лиза нежно это гладила.

      – Ванечка,