22 шага против времени. Валерий Квилория

верно, – взял он в руки второй пистолет. – Но зачем плодить кредиторов, когда можно судьбу попытать и счастие за талию взять.

      – Вы о картах, что ли? – догадался молодец.

      – О них самых, – весело подмигнул герой Журжи и Кагула и с пистолетом наперевес двинулся к гостиной.

      Под дулом пистолета

      – Ну, кто тут желал судьбу попытать? – спросил он, распахивая двери. – Вы, князь? Извольте.

      И он указал дулом пистолета на свободный стул. Жест этот можно было расценить двояко – и как дружеское приглашение, и как приказ. Но Шурка и бровью не повёл. Сел на указанное место и распечатал колоду карт. Глядя на него, Переверзев всё же не удержался и, вместо того, чтобы сесть напротив и отыграться, достал подозрительную ассигнацию.

      – Что сие значит? – спросил он, грозно хмурясь. – Таких ассигнаций, сударь, в природе не имеется!

      Шурка посмотрел на купюру и вдруг понял, что снова ошибся и впопыхах преобразовал сторублёвку, о которой в 1786 году ещё никто ничего не знал. На миг растерявшись, Захарьев тут же нашёл в пространстве нужную информацию и сделал важное лицо.

      – Разве вы не слышали про императорский указ «О печатании Государственных ассигнаций по новому образцу»? – спросил он и сам же ответил: – Отныне старые бумажные деньги обмениваются на новые того же достоинства.

      – А старые куда?

      – Решено публично сжигать перед Сенатом[87], – пояснил Шурка и добавил, – как сказано в указе, «для вящего и скорого публике о истреблении ассигнаций удостоверения».

      Услышав про императорский указ, Марьян Астафьевич сменил гнев на милость.

      – Давно пора, – одобрил он, – а то уж подделкам нет числа. Одно время четвертной билет подправляли и выдавали за семьдесят пять рублей. Так ловко, что подвоха и не заметить. Слава богу, упразднили. Что ныне говорят, не появятся ли вновь?

      – Семьдесят пять рублей одной бумагой больше не будет, – успокоил его Шурка. – Зато в оборот пустят бумажные пятёрки и десятки.

      – Ой, беда, – покачал головой Переверзев. – Долго ли лихому человеку по нулю пририсовать – вот тебе и сотня фальшивая, вот тебе и полсотни. Опять в променных[88] банках дров наломали.

      – А вот и нет, – улыбнулся Шурка. – Пять рублей делают на тёмно-синей бумаге, а десять – на красной. Не перепутаешь. И банк теперь будет один – единый Государственный Ассигнационный Банк.

      – А как же прочие ассигнации?

      – И двадцать пять рублей, и пятьдесят, и сто печатают на такой же белой бумаге, как эта, – показал он глазами на сто рублей в руках помещика.

87

Сенат – в Российской империи являлся высшим правительственным учреждением, на которое был возложен надзор в делах суда, финансов и администрации, располагался в Санкт-Петербурге.

88

Променные или ассигнационные банки (то есть банки, выпускающие ассигнации) – были учреждены Манифестом от 29 декабря 1769 года в Москве и Санкт-Петербурге.