Цветущая вечность. Структура распада. Темирлан Муслимов

перестал слушать профессора. Его внимание сосредоточилось на Розе. Её поза изменилась – спина напряглась, плечи поднялись, словно в ожидании удара. Рука с ручкой застыла над тетрадью.

      Вайнштейн продолжал, демонстрируя всё новые слайды и рассказывая о последствиях травматического повреждения мозга при высокоскоростных столкновениях.

      – Интересно отметить, – гудел профессор, – что при скорости удара около 90 километров в час энергия деформации металла автомобиля…

      Роза выронила ручку. Она попыталась наклониться, чтобы поднять её, но замерла в неудобной позе, словно тело отказывалось подчиняться. Александр видел, как она пытается сделать глубокий вдох, но воздух не проходит дальше верхней части груди. Её пальцы, вцепившиеся в край стола, побелели от напряжения.

      В три широких шага он оказался рядом с ней. Студенты на соседних местах обернулись с раздражением, но он проигнорировал их.

      – Роза, – позвал он тихо, садясь рядом. – Смотри на меня.

      Она подняла глаза – расширенные, паника плескалась в них, как тёмная вода. Он взял её ледяную руку, отметив учащённый, неровный пульс.

      – Это паническая атака, – сказал он ровным, спокойным голосом. – Неприятно, но не опасно. Твой мозг реагирует на воспоминания, включая режим "бей или беги". Мы сейчас вернём его в настоящее.

      Он положил её руку на поверхность стола.

      – Чувствуешь дерево? – спросил он. – Какое оно?

      – Х-холодное, – выдохнула она. – Г-гладкое.

      – Хорошо, – кивнул он. – Теперь назови пять вещей, которые ты видишь в аудитории.

      Она моргнула, пытаясь сфокусироваться.

      – Э-экран, – начала она. – Твоя рука. Моя тетрадь. Проектор. Часы на стене.

      – Отлично, – одобрил он. – Теперь четыре вещи, которые ты можешь потрогать.

      С каждым шагом техники "заземления" её дыхание становилось ровнее, а пульс – спокойнее. К последнему этапу – "одна вещь, которую можешь почувствовать на вкус" – она уже могла говорить почти нормально.

      – Мятная жвачка, – ответила она. – Спасибо. Мне уже лучше.

      Вайнштейн, погружённый в свою презентацию, ничего не заметил. Остальные студенты давно потеряли интерес к происходящему в их ряду. Александр продолжал сидеть рядом с Розой, хотя необходимость в этом уже отпала.

      – Где ты научился этому приёму? – шёпотом спросила она через некоторое время.

      – Нашёл в материалах отца, – так же тихо ответил он. – Личные записи о терапии посттравматического синдрома. Он тестировал «Мнемос-7» в том числе на ветеранах с ПТСР.

      – На них тоже… плохо подействовало?

      Александр уставился на свои руки.

      – Нет, – наконец ответил он. – На них подействовало слишком хорошо. Они не просто вспомнили травматические события – они переживали их заново, с полным погружением. Кто-то не выдержал… реалистичности этих воспоминаний.

      Роза вздрогнула.

      – Прости, что спросила.

      – Всё в порядке, – он пожал плечами. – Я