Клон мой. Sunny Greenhill

-line/>

      Ноябрь всегда приносил что-то тёмное, настойчивое, затаившееся в уголках сознания. Это было время, когда городу не хватало солнечного света, когда дни сжимались, словно в чьей-то ледяной ладони.

      Но сейчас его волновало не это.

      Он смотрел на доску объявлений в своём кабинете.

      Перед ним – лица. Десятки лиц. Мужчины, женщины, подростки. Пропавшие. Некоторые исчезли месяц назад, некоторые – неделю, а кто-то лишь вчера.

      За последние полгода число пропавших выросло вдвое.

      И почти половина из них уже вернулись.

      Сначала это были просто числа.

      Обычная статистика, с которой детектив сталкивается почти каждый день.

      Пропавшие люди.

      Каждому городу знакома эта трагедия – исчезновения подростков, беглецов, жертв случайного насилия. Но за последние полгода что-то изменилось. Числа выросли. Причём выросли странно.

      Люди пропадали… а потом возвращались.

      В теории это должно бы радовать. Но те, кто приходили к Картеру, не выглядели довольными.

      – Это не мой сын, – шептала женщина средних лет, сжимая в пальцах кружку с остывшим кофе. – Он… похож. Но это не он.

      Картер тогда кивнул, делая вид, что понимает.

      – В каком смысле?

      Женщина смотрела в пространство, подбирая слова.

      – Он всё делает правильно. Слишком правильно. Он ведёт себя как хороший сын. Но у меня ощущение, будто я живу рядом с чужим человеком.

      Это было не первое заявление такого рода.

      Они стекались к Картеру со всего города. Взрослые, подростки, даже дети. Все кто пропал бесследно, а потом вернулся – и почти никто из них не мог сказать, где был.

      «Стресс», – говорили психиатры.

      «Массовая истерия», – предполагали журналисты.

      Но Картер был уверен что тут что-то другое.

      Он встречал этих людей, наблюдал за ними, задавал вопросы. И одна вещь его особенно беспокоила.

      Они не помнили.

      Никто из «вернувшихся» не мог толком объяснить, что с ним произошло. Их рассказы были размытыми, наполненными пробелами, словно стёртыми частями картины.

      Некоторые из них начинали заикаться, пытаясь вспомнить. Другие просто пожимали плечами, нервно улыбаясь: «Не знаю. Вышел в магазин, потом очнулся дома».

      И никто из них не обращался в полицию.

      Все просто возвращались к жизни. Работа, учёба, рутина. Без вопросов.

      Только их близкие замечали перемены.

      Именно поэтому Картер сидел поздним вечером за своим столом, заваленном папками с делами, в окружении тусклого света настольной лампы и запаха дешевого кофе.

      Он собирал их истории.

      Пытался найти связь.

      И нашёл.

      Картер вытащил сигарету, не зажигая. Держал её в пальцах, катая между большим и указательным, глядя на распечатку дела номер 4817.

      Эмили Чен. 29 лет. Журналистка.

      Пропала три недели назад. Вернулась позавчера.

      Родные утверждают, что она изменилась.

      «Она ведёт себя… правильно», – сказал её брат по телефону, его голос звучал нервно. – «Она говорит все те же слова, что и раньше. Но я не чувствую, что это Эмили».

      Картер слышал такое раньше. Слишком часто.

      Он заглянул в папку. Фотография: симпатичная азиатка с короткими чёрными волосами и острым взглядом профессионального репортёра. Ни тени улыбки.

      Пол года назад она начала писать о череде исчезновений.

      Теперь сама попала в список.

      И, судя по всему, вернулась другой.

***

      Дождь шёл уже третий день. Не ливень – нет, а мелкая, нудная морось, пропитывающая воздух холодной влагой, просачивающаяся под воротник, оставляющая липкие разводы на лобовом стекле машины.

      Картер щурился, следя за серыми улицами сквозь ритмичные мазки дворников.

      Город дышал усталостью. Подтёки неона размывались на мокром асфальте, отражаясь в лужах, где плавали скрученные окурки и опавшие листья. Где-то вдалеке в завывания ветра вплетались звуки сирен – то ли пожарная, то ли полиция.

      Картер припарковался у маленького кафе «Джейн», вылез из машины и накинул капюшон. Здесь он договорился встретиться с Дэниелом Ченом, братом пропавшей журналистки.

      Когда Картер вошёл внутрь, колокольчик на двери звякнул, как усталый голос старика. В кафе пахло кофе, жареными тостами и чем-то сладким, коричным. Людей было мало: в углу сидел молодой парень с ноутбуком, за стойкой скучал бариста.

      Дэниел