Где никто не дышит. Даниил Белинский

не нравятся их взаимоотношения, но и вмешиваться я не хочу, лишь методично продолжаю осмотр.

      Под краном умывальник из того же материала, что и стены – без единого стыка, плавно перетекающий в поверхность стойки. Над ним висит большое заляпанное зеркало в тонкой металлической раме. Вижу свое отражение: истощённое лицо – бледная кожа, усталые зеленовато-серые глаза с тенью синяков, тонкий нос с едва заметной горбинкой. Густые, слегка растрёпанные брови, небрежная щетина с вкраплением седины, каштановые волосы, тускло поблёскивающие от лёгкой сальности, подчёркивают этот образ измождённости. Выгляжу скверно и болезненно, а лицо, кажется, утратило былую свежесть, добавив мне несколько лишних лет к моим тридцати восьми.

      Само зеркало кажется странным. Странно, оно явно не выбивается из общего тона чистоты. Я постукиваю по нему костяшками пальцев – звук оказывается приглушённым, не характерным для стекла.

      – Акриловое… – замечаю вслух, стараясь сдержать очередной рвотный позыв, вызванный головной болью и тяжёлым дыханием.

      – Боятся, что мы разобьём его и… навредим себе? – опустошённо спрашивает Марина, обводя нас взглядом.

      – Пф… Ты-то наверняка, – небрежно бросает Виктор в её сторону и выходит обратно в основное помещение.

      Она провожает его осуждающим и недоброжелательным взглядом, а когда он выходит, едва заметно шепчет:

      – Козёл.

      Едва заметно поднимаю уголок рта и выдавливаю ободряющую улыбку.

      Девушка неспешно выходит, я следом. Память, помятая, как зажеванная бумага в принтере, начинает постепенно разглаживаться. Я припоминаю и сообщаю им:

      – Кстати, такие системы слива бывают на лабораторных объектах. Гидроизоляция и повышенная санитария.

      – Значит, либо бункер, либо лаборатория, – подводит итог Виктор изнурённым голосом.

      Марина на миг застыла и перепугано воскликнула:

      – А что, если нас накачали веществами и наблюдают за реакцией?! Как в каком-нибудь дурацком фильме?

      – Что за бред? – Мужчина хмурится и напряженно смотрит на неё.

      Она, немного мнется и продолжает:

      – Ну сам подумай, до нас здесь были другие, совсем недавно. Ты сказал, что дверь герметичная, а Игорь, что мы в условиях повышенной санитарии. Может, похитители тестируют что-то на ничего не подозревающих людях?

      – Типа чего? Дури какой-то или вируса? – Скептически спрашивает он, но в речи проскальзывают нотки переживания.

      Марина, будучи перепуганной, ёжится от этих слов.

      Виктор переводит взгляд с неё на меня, недобро кривится и чешет нос.

      – А что значит «бывают на лабораторных объектах»? Это ты откуда выудил?

      Его подозрительный взгляд вполне оправдан, но мне нечего скрывать.

      – Я нейробиолог, знаю, как они могут выглядеть.

      Он хмыкает.

      – Ясно. Только мне кажется, что лаборатории – это типа склянки и прочая научная хрень. Нет?

      – Ты прав, да.

      Я делаю