Где никто не дышит. Даниил Белинский

истошно выкрикивает она, быстрым шагом подлетая к камере и вставая рядом с Виктором. Он вздрагивает, явно не испытывая восторга от громкого голоса.

      – Слышите?! Что вам нужно?! Зачем вы это делаете?!

      Виктор сжимает челюсти и хватается за уши.

      – Не ори ты, ну! И так башка раскалывается. Они нас не слышат… – он нервно мотает головой. – Не ответят.

      – Тогда разобьём! – девушка подбегает к столу и пытается поднять металлический стул, но тот оказывается привинчен к полу.

      – Хрен там! – Виктор небрежно рявкает в её сторону. – Видишь стекло? Закалённое. Даже если ты будешь лупить по нему хоть башкой – не треснет.

      Измученно выдыхая, я покидаю их – эта партитура не по мне. Прохожусь по помещению, изучаю, осматриваю его и заглядываю в шкафы, пока эти двое общаются.

      – Если ты говоришь, что это бункер и работал с ними, то знаешь, как из них выбраться?

      – Ты прикалываешься? Похоже, что отсюда можно выбраться? Или слово «бункер» для тебя означает проходной двор? – злобно бросает в её сторону мужчина.

      Девушка возмущённо упирает руки в бока.

      – А можно как-то повежливее?

      – А можно не задавать мне тупорылых вопросов? Иди вон помоги ему обыскать все, – он кивает в мою сторону.

      – Не указывай мне, что делать! Понял? – она тычет его в грудь, дрожащей рукой.

      – Да иди ты на хрен! Мужику своему будешь тыкать! – оскаливается он, возмущаясь.

      – Да хорош! – прерываю я их перепалку. – Давайте вы мне оба поможете, а не будете страдать фигнёй? Мы все в одинаковом положении. Обыщите карманы и помещение.

      Они молчат. Марина бросает на Виктора презрительный взгляд, вздыхает и проверяет свои карманы.

      – Ничего… Хотя на что я надеялась. У вас тоже ничего нет? – С надеждой спрашивает она, обращаясь к нам.

      Я ощупываю себя – ничего. У мужчины тоже. Мы отрицательно качаем головами.

      Марина шумно выдыхает и идёт помогать осматривать шкафы и полки. Удивительно, но похоже, небольшой выброс адреналина слегка приглушает её панику.

      Виктор направляется к другой двери и проверяет её. По его реакции всё становится понятно. Я обречённо продолжаю рыться дальше.

      В ящиках лежат разные мужские вещи. Многие далеко не первой свежести – потрёпанные рубашки, футболки с выцветшими принтами, кое-где рваные джинсы и даже несколько пар изношенных ботинок, которые, кажется, прошли не одну сотню километров. В одном из отделений обнаруживаю упаковку воды. Небольшие пол-литровые бутылки в количестве десяти штук, без каких-либо опознавательных знаков, кроме небольшой этикетки на самой упаковке: «Стелица. Чистая питьевая вода. Негазированная.»

      Рядом с ней лежат сухпайки в герметичной упаковке, аккуратно сложенные в ряд, и какие-то батончики, похожие на протеиновые. На них наклеена небольшая белая этикетка: "Для экстренных случаев". В какую жопу я попал? – невольно всплыло в голове.

      Сами батончики разного вида: шоколадные, ореховые, некоторые с фруктовыми добавками. Видимо, кто-то позаботился о том,