Где никто не дышит. Даниил Белинский

ные белые панели на стенах, пластиковая мебель, ни одного лишнего штриха. Воздух пахнет новым пластиком и чем-то аптечным, как в операционной. Ни часов, ни окон.

      Напротив меня сидит сотрудница отдела кадров. Молодая, но с той особой утомлённой точностью, которая появляется у людей, слишком долго работающих с чужими лицами, чужими голосами и резюме. Она в строгом костюме, без макияжа, очки в тонкой оправе. Вид уставший, но собранный.

      Она открывает папку и листает мои документы. Кивает вежливо, но без удивления. Видно, уже знакома: мои данные в их системе не первый день. Бумаги скорее для подтверждения, чем для изучения.

      – Игорь Николаевич, не буду спрашивать, кем вы видите себя через пять лет, – говорит с лёгкой улыбкой. – У вас прекрасное досье. Просто хочу уточнить пару вещей.

      – Конечно, – сообщаю ей спокойным и ровным тоном.

      – Вы действительно не испытываете дискомфорта в замкнутых пространствах?

      – Нет. Это подтверждено тестами. – указываю кивком на папку.

      – Отлично, – сообщает она и делает заметку на моих бумагах. – Просто уточняю. Сами понимаете, не каждый может трезво оценить изоляцию, пока не окажется в ней.

      Я беру бутылку воды и делаю глоток. Чувствую лёгкий металлический привкус, как всегда. Не люблю ее, лучше пить магазинную, а не внутреннего производства компании. Хотя, в ее качестве я точно могу быть уверен. Закручиваю белую крышку, ставлю бутылку на стол.

      – Не переживайте. Я все прекрасно осознаю и готов к трудностям.

      – Замечательно. И еще один вопрос. Командная динамика бывает разной. Вам комфортнее в плотном взаимодействии или в профессиональном одиночестве?

      – Я не солист, но и не сторонник ансамблей.

      Девушка улыбается. Делает запись.

      – Хорошо. С вашей стороны остались вопросы? – задает дежурный вопрос и откладывает карандаш.

      – Нет. Готов начать хоть завтра.

      Она одобрительно кивает, закрывает папку.

      – Тогда с понедельника вас встречают. Формальности уладим в течение дня. Добро пожаловать в проект.

      Я благодарю и поднимаюсь со стула. Выхожу из кабинета, иду по длинному коридору в сторону лифта, бросаю беглый взгляд в окно.

      Пасмурно. Всё, как всегда.

      Только чуть тише, чем обычно. Желтые листья деревьев, пустые улицы, ветра нет, на стекле сентябрьские капли дождя. Будто весь мир сделал вдох – и не выдохнул.

      ***

      Можно ли услышать пустоту?

      Не тишину – тишину можно уловить. Если ты её осознаёшь, значит, ты уже слышишь.

      Вот комната, погружённая во тьму. Ты хлопаешь в ладоши – звук разносится, отскакивает от стен, возвращается к тебе. Всё просто.

      А если внутри – пустота?

      Если нет ни стен, ни углов, ни точек опоры?

      Если только мрак и темнота, в которых ты постепенно перестаёшь существовать?

      Можно ли услышать это? Почувствовать момент, когда она начинается?

      Разум – твой. Только твой. Но иногда нечто вырывает тебя из самого себя.

      И тогда ты натягиваешь на себя пелену – плотную, глухую, как вакуум.

      И исчезаешь.

      Глава 1

      Резкий и скрипучий звук, словно кто-то провёл когтями по алюминиевому листу, выдергивает меня из вязкого тумана полусна. Голова пульсирует глухой болью, особенно в затылочной части, будто туда пришёлся сильный удар.

      Мой взгляд расфокусирован, но постепенно окружающее начинает обретать чёткость.

      Я лежу на решётчатом полу, его холодный металл неприятно давит в кожу. Сама решетка проходит прямой линией по всему прямоугольному помещению, от ближней до дальней стены.

      Пространство вокруг освещается яркими лампами, встроенными в белый потолок, в котором через каждые несколько метров видны какие-то маленькие сетчатые воронки. Свет резкий, почти стерильным, как в операционной.

      Я привыкаю к освещению и оглядываю помещение. Понимаю, что оно относительно просторное – около сорока квадратных метров, с белыми панельными стенами и невысоким потолком, примерно 2,2 метра, может чуть выше. Вдоль стен находятся встроенные купейные шкафы и какие-то ящики.

      Позади меня стоит заправленная койка с серым, безликим покрывалом и подушкой. Рядом со спальным местом располагается металлический стол, окруженный такими же стульями. Все очень лаконично. На столешнице несколько нетронутых бутылок с водой, их гладкие поверхности отражают холодный свет.

      На задней стене, за койкой, что-то похожее на окно, но плотно закрыто массивными перегородками. Дверь, единственный очевидный выход, имеет странную форму – без привычной ручки или замочной скважины, но с каким-то углублением посередине.

      Я осознаю окружение, но меня прерывают, вырывая из мыслей.

      – Чёрт… Где я?! – раздаётся хриплый и напряжённый голос с оттенком страха.

      Только сейчас