И стрелы пролетают мимо. Ирина Ироника

и не хотела стать матерью, – успела подумать Алиса, но уже в следующее мгновение увидела бывшую узницу концентрационного лагеря совсем в другом месте.

      В воздухе витал аромат свежевыпеченного хлеба, был слышен тихий, радостный шепот, время от времени перераставший во взрывы безудержного смеха, который, спустя мгновение, вновь обретал свою прежнюю таинственность. Очередь у высокого прилавка быстро таяла, когда улыбчивые продавщицы споро подавали посетителям длинные аппетитные багеты и крохотные круглые булочки.

      Стоявшая поодаль от веселящейся толпы и зябко кутавшаяся в теплый платок, старушка с неодобрением смотрела на счастливые лица людей. Никто и никогда не смог бы признать в ней прежнюю красавицу-Анну, но отчего-то Алиса не сомневалась, что это все-таки была она – та самая женщина, которую еще пару мгновений назад рыжеволосая девушка видела лежащей на каменном полу в луже собственной крови.

      – Безобразие, никакого порядка в этой стране! – услышала Алиса громкий, властный голос с проблесками истерических искорок, и в булочную вплыла дородная дама, крепко держащая за руку маленькую девочку, по всей вероятности свою внучку. – Перед входом – такая большая лужа! Бедная Агата промочила свои ботиночки! – продолжила кричать женщина, обращаясь сразу ко всем присутствующим. – А мои туфли? Они же все перепачканы грязью! Что я повторяю тебе каждый день, моя милая? – ласково обратилась она к кучерявой девчушке с интересом, разглядывающей замысловатые рогалики, разложенные за стеклянной витриной.

      – Настоящую леди видно по ее обуви, – заученно пробормотала одетая словно куколка, хорошенькая девчушка и вскинула на бабушку огромные синие глаза, ожидая похвалы за верный ответ.

      – Правильно! – улыбнувшись, произнесла дама, от чего на ее щеках появились ямочки, придавшие ей сходство с добрыми старушками из старых, волшебных сказок. Этот новый облик совершенно не вязался с тем резким криком, который предшествовал ее появлению.

      – Бабушка, – обратилась к ней девочка, но женщина перебила свою внучку:

      – Агата, дорогая, я же просила не называть меня так, – проговорила она вполголоса. – Зови меня просто, Ирма.

      В этот момент Алиса увидела, как не сводившая взгляд с милой парочки Анна, побелела еще больше и, тихо вскрикнув, стала медленно сползать по стене.

      – Вам плохо? – участливо обратилась к ней Ирма, при этом отступая на шаг назад, чтобы незнакомка ненароком не задела ее при падении.

      Внезапно Анна сжала кулаки, впившись острыми ногтями в собственные ладони и это придало ей сил: с отчаянным воплем она кинулась на элегантную даму, вцепившись скрюченными старушечьими пальцами в ее высокую прическу.

      – Сволочь, это же ты! Я тебя узнала! – кричала Анна, пытаясь выцарапать глаза своей жертве. – Ты Ирма Шульц! Та самая! Та самая!

      – Но моя фамилия Шмидт! Я – Ирма Шмидт, – визжала женщина, неумело защищаясь от внезапного нападения.

      Ища спасения, перепуганная девчушка