Расколотое сознание. Энн Княгинина

от слёз глаза находят мои. Тяжело видеть Пола страдающим.

      От его крови мне дурно.

      – Думаю попробовать.

      – Станешь таким же? Будешь ходить на их крутые вечеринки? – вытягивает ноги, касается пяткой нижней ступеньки. – Шастать по коридорам в их компании? Сидеть в столовой за одним столом?

      – Я не хожу в столовую.

      – Вот именно.

      Между нами повисает тишина. Пол разворачивает корпус и смотрит в стену, слеза стекает по его гематомам и к подбородку.

      – Не понимаю, зачем он сделал это с тобой?

      Майк поднимается к нам по лестнице. Пол поворачивается на него и тяжело вздыхает.

      – Потому что ты задержался с положительным ответом, – Майк останавливается передо мной. Я снизу, он сверху – как и обычно в этой системе иерархии.

      – Для чего ему всё это нужно?

      – Кайну надоело проигрывать и выигрывать одним и тем же. А ты для него что-то новенькое. Видит в тебе потенциал.

      – Очевидно же, что я продую. И что Кайну от этого будет, какой кайф он получит?

      – Он развлечётся.

      – А если он проиграет мне?

      – Проигрывать тоже должно быть весело

      – Но при чём тут Пол? Лучше бы… лучше бы… меня ударил!

      – Тогда это считалось бы принуждением.

      – А сейчас это не принуждение, а предупреждение?

      – Верно!

      Он щёлкает пальцами и улыбается.

      Смотреть со стороны на крутых ребят, слушать от Пола тупорылые слухи, знать, кто и когда, из-за чего подрался – это не вари'ться в этом кипятке страсти. А я прыгнул к ним в кастрюлю, и хрен знает, как оттуда выбраться.

      Пауза затягивается.

      Я понимал, что мир разнообразный, но стоял на месте. Пора сделать шаг к чему-то новому, даже если это капец как опасно.

      – И когда у нас первый урок?

      Глава 8

      Остановись, а то доедешь

      Через два часа концерт, а я за рулём «Honda Civic». Майк говорит, что эта машина, несмотря на исход гонок, будет моя.

      За деньги и уборки, или за победу, но моя.

      На заднем сиденье всякий хлам: банки из-под пива, презервативы в упаковках, пачки от сигарет. Приборная панель чёрная, руль истёртый. Ручка переключения передач задрочена.

      Майк на пассажирском сиденье водит пальцем по трещине на лобовом стекле.

      С водительского места дорога кажется уже, а столбы выше и шире.

      Машина не заведена, но ключ в замке. Майк ждёт, когда я привыкну к новым жизненным реалиям.

      Пытаюсь покрутить руль, но идёт туго, он заблокирован. Я склоняюсь к рулю и смотрю из-под бровей на пустую дорогу. Ноги около педалей выстукивают тревожный ритм.

      – Как-то не верится, что это происходит со мной, – зачем-то делюсь мыслями с Майком.

      Он закуривает. Окна закрыты, и дым застилает обзор. Глаза жжёт. Я кашляю, рукой разгоняя дым.

      – Не могу понять твои чувства, – честно, или ему просто насрать, что у меня на сердце, отвечает он.

      – Можешь, пожалуйста, не курить в закрытой машине.

      – А ты открой окна.

      Откидывается на спинку кресла и стряхивает пепел