Испанские каникулы. Блэр Вилкс

распахнулась, и на пороге появился высокий мужчина лет сорока с копной чуть растрепанных каштановых волос и живыми карими глазами. Это был Матео Гарсиа – человек, которому я доверял, наверное, больше, чем кому-либо в профессиональной сфере. Давид был архитектором с амбициями, мечтателем, который не боялся делать вещи красиво и основательно, несмотря на всеобщую тенденцию к дешевизне и быстрой выгоде.

      – Тебе еще не надоело сидеть в этом офисе до ночи? – спросил он, проходя внутрь и усаживаясь напротив.

      – А тебе не надоело таскаться ко мне с одной и той же проблемой? – усмехнулся я, кладя ручку на стол.

      Матео вздохнул, сцепил пальцы в замок и качнул головой:

      – Не надоело. Потому что я, как и ты, хочу делать нормальное жилье для людей, а не эти убогие коробки. Я бы с радостью взялся за твой проект, Пабло, но ты же понимаешь – без одобрения инвесторов я даже пальцем не смогу пошевелить.

      Я молча кивнул, понимая всю сложность ситуации. В Испании сейчас строили много, но мало кто заботился о качестве. Большинство застройщиков думали только о прибыли, штамповали дома без зелени, без нормальной шумоизоляции, без удобных дворов и парковок. А я хотел другого. Мне было важно строить дома, которые станут настоящими домами – уютными, красивыми, удобными для жизни.

      – Ты помнишь, как в детстве мы бегали по заброшенным улицам старой Таррагоны? – вдруг спросил Матео, устремляя взгляд куда-то за окно.

      Я усмехнулся, вспомнив наши мальчишеские приключения.

      – Конечно. Мы тогда думали, что вырастем и построим свой идеальный город.

      – Ну, так давай хотя бы попробуем.

      Я вздохнул.

      – Я попытаюсь убедить инвесторов. Но если они не согласятся…

      – Они согласятся, – уверенно перебил меня Матео. – Ты всегда добиваешься своего.

      Когда Матео ушел, я еще какое-то время сидел в тишине, пытаясь привести мысли в порядок. Затем, убедившись, что все бумаги на месте, взял ключи от машины и направился к выходу.

      Барселона ждала меня.

      Я ехал по трассе, наблюдая, как закатное солнце окрашивает небо в теплые охровые оттенки. Ветер бил в окна, а я невольно подмечал детали – пожилую женщину, идущую под руку с внуком, уличного художника, рисующего что-то мелом на асфальте, шумную компанию студентов, оживленно что-то обсуждающих в парке.

      Жизнь текла своим чередом.

      А я снова ехал туда, куда не хотел.

      Хелена назначила ужин с родителями. Я прекрасно знал, к чему это ведет – снова разговоры о свадьбе, о планах, о «нашем общем будущем», о котором я почему-то узнавал последним.

      Ресторан был шикарным, одним из тех, где даже воздух казался дорогим. Официанты в безупречно выглаженных белых рубашках скользили между столиками, а мягкий свет люстр отражался в бокалах с вином. Хрустальная посуда, зеркальные стены, отражающие идеально сервированные столы. В воздухе витал тонкий аромат жасмина, смешанный с запахом дорогих духов и свежеприготовленных морепродуктов.

      – Пабло, дорогой! – воскликнула мать Хелены, как только я подошел к их столику.

      Донья