Испанские каникулы. Блэр Вилкс

она с легким раздражением.

      – Мне достаточно того, что у меня есть.

      Она закатила глаза.

      – Как всегда, философия.

      На секунду я задумался, когда в последний раз у нас с Хеленой был разговор, который не сводился бы к деньгам, бизнесу и моему "неправильному" отношению к жизни.

      Я был ей благодарен за то, что она всегда поддерживала меня на публике. Перед моими родителями она играла идеальную роль, но чем дальше заходили наши отношения, тем больше мне казалось, что мы разговариваем на разных языках.

      Когда официант принес наш ужин, я поймал себя на мысли, что едва слушаю ее болтовню.

      Хелена рассказывала о своем новом проекте, о том, что хочет открыть модный бутик, жаловалась, что ее отец не хочет в него вкладываться, и пыталась выведать у меня, кого из своих деловых партнёров я мог бы ей представить.

      Я лишь кивал, делая вид, что слушаю.

      А в голове крутились совсем другие мысли.

      Я смотрел на огни города, на линию горизонта, где сливались море и небо, и думал, что когда-то все было иначе.

      В детстве я не был обычным ребенком.

      Не тем, кто гоняет мяч во дворе до темноты, сбивает коленки и не боится подраться за конфету. Я всегда был немного… задумчивым. Это не значит, что я не любил играть, вовсе нет, но мне было интереснее наблюдать, анализировать. Мне не нравилась идея хаоса, мне всегда хотелось, чтобы во всем был порядок и справедливость.

      Мама говорила, что у меня «слишком взрослый взгляд» для ребенка. Отец – что я слишком много думаю.

      Я просто чувствовал, что мир нуждается в порядке.

      Помню, как однажды во дворе соседский мальчишка привязал котенка к дереву и кидал в него камни. Это была моя первая драка.

      Я не был драчуном. Напротив, до этого момента мне казалось, что можно уладить любую ситуацию словами. Но когда я увидел, как котенок сжался от страха, когда он изо всех сил пытался вырваться, но веревка душила его, я не смог сдержаться.

      Я кинулся на этого мальчишку с кулаками.

      Он был старше, сильнее, но это было неважно. Тогда я понял одну важную вещь – справедливость не всегда приходит сама по себе. Иногда ее нужно создавать.

      В итоге котенка я спас, а сам ходил с синяком под глазом целую неделю.

      После этого мама долго разговаривала со мной, пытаясь объяснить, что нельзя решать вопросы кулаками. Но когда я спросил ее, как ещё я мог бы остановить мальчишку, она не смогла дать мне ответа.

      Я всегда чувствовал, что должен защищать тех, кто не может защитить себя.

      Потому в детстве я часто приносил домой то бездомного щенка, то раненую чайку, то черепаху, которую кто-то выбросил в мусорный бак.

      Однажды я нашел на улице сову.

      Она сидела в траве, тяжело дыша, и я не мог просто пройти мимо. Я бережно взял ее в руки и принес домой. Папа был в ярости, а мама устало вздохнула:

      – Пабло, ты не можешь тащить домой всех животных в этом городе.

      – Я не могу их бросить, – упрямо сказал я.

      Мы с мамой нашли ветеринара, он сказал, что у совы сломано крыло, но его можно вылечить.