Рассказы, поэмы и стихи. Дана Викторовна Ипатова

довольно поздно, и она не хотела смешаться с проститутками, которые с приходом ночи должны были наводнить улицы Ист-Энда.

      К тому же её весь день гложила необъяснимая тревога, и было как-то тяжело на сердце. Весь сегодняшний день ей хотелось как можно скорее распродать свой нехитрый товар, и возвратиться домой к больной матери, за которую они с Хельгой в последнее время очень переживали. Обе они знали, что харкающая кровью мать их возможно скоро оставит, но когда именно это произойдёт, они предугадать не могли. Они прятали от неё свои слёзы, и просто делали, всё что было в их силах, чтобы помочь ей содержать семью.

      Вот и сейчас, на ходу смахнув слезу, и быстро вытерев нос платочком, Роузи поднималась по ступенькам лестницы дома, где они жили, аккуратно поддерживая одной рукой свой подвесной лоток, а другой, держась за перила.

      ***

      Гертруда и Хельга, склонившиеся над шитьём, работали и не заметили, как день перетёк в вечер. Ничто не предвещало беды.

      – Остролист цветёт цветком, – тихо напевала Гертруда, – белым словно лилия, а Мать родила Господа Иисуса Христа, чтобы он стал нашим Святым Спасителем, – вздохнув продолжала она, – оостролиист цветёт цветком…ооостролииист, – вдруг засипела Гертруда.

      – … цветёт цветком, – продолжила за неё петь Хельга, не поворачивая головы от своего шитья, после чего послышался грохот. Резко вскочив со своего стула от испуга, Хельга уставилась на мать, чья голова лежала на столе, а изо рта её струилась кровь, быстро набираясь в небольшую лужицу рядом.

      – … белым словно лилия, – допела побледневшая Хельга, не обращая внимания на катившуюся из её широко раскрытых глаз слезу.

      – Мааама! – кинулась она к матери с криком, – мааама! – рыдала Хельга, тщетно пытаясь приподнять её грузную фигуру.

      В этот момент в двери послышался звук поворачиваемого ключа, это вернулась домой Роузи.

      – Я дома! – произнесла она запыхавшимся голосом, но увидев ревущую в голос Хельгу стоящую на коленях возле матери, вскрикнула, – О Боже! Мама!

      – Маа…ма, – всхлипывала Хельга, – она умерлааа…

      Роузи заплакала, прикрыв рот ладонью.

      – Помогии....помоггии мнее…– просила её Хельга. Роузи сняв с шеи свой лоток и бросив его у стены, , подошла к матери сзади, и вместе с Хельгой они подняли её, и таким образом распрямили её сгорбившуюся спину. Впрочем, не рассчитав свои силы, долго они её так удерживать не смогли. И вскоре Роузи с матерью на руках завалилась на пол, и так и осталась сидеть у стены и всхлипывать. Хельга, заглушив рыдания своим передником, поднесла к лицу матери свечу на блюдце. Свет свечи высветил её остекленевшие открытые глаза в красных прожилках. Хельга отошла от матери и села рыдать у её ног, не зная что делать.

      – Эй, мама, мы дома! – послышался весёлый голос Бэнни, и вместе с Билли они вбежали в комнату, а за ними вошёл Том, держа на весу свои щётки и тряпки.

      – Что произошло? – спросил Том, глядя на мать лежащую с открытым ртом на коленях у Роузи. И качающуюся у её ног взад и вперёд мычащую