Жертва для забвения. Колибри Штормовой

судьба теперь неразрывно связана с этим проклятым местом. Что ей предстоит узнать все его тайны. И что эта дорога будет полна опасностей и страданий.

      Но она была готова. Она была готова ко всему. Потому что она знала, что должна защитить свою семью. Даже если для этого ей придется пожертвовать собой.

      Возвращаясь из Топи, тишина в карете была тяжелее, чем сам туман над болотом. Лия молчала, переваривая ужас ритуала, горький привкус древних традиций на языке. Виктор, нарушив молчание, нарушил и хрупкое перемирие, установившееся между ними.

      – Лия, – начал он, голос его был тише, чем обычно, словно он говорил не только ей, но и самому себе, – есть ещё кое-что, о чём ты должна знать. Что-то, что объясняет… многое.

      Лия молча кивнула, чувствуя, как ледяной ужас медленно забирается под кожу. Она знала, что отец готовится сказать что-то ужасное. Что-то, что перевернет ее мир с ног на голову.

      – Марк… он совершил ошибку, – прошептал Виктор, словно боясь спугнуть какой-то призрак. – Он принял девочку… не своей крови. Дочь своего друга, погибшего много лет назад. Дочь, которую он воспитал как родную.

      Лия смотрела на отца с ужасом, не в силах пошевелиться. В её голове проносились фрагменты разговоров, намеки, недосказанности.  Слова Амелии, пронзительные и полные боли, стали обретать новый смысл. Все оскорбления, вся зависть, вся ненависть… все это внезапно стало логично объяснимо.

      – Амелия… – прошептала Лия, голос её был хриплым. – Амелия – не его дочь?

      Виктор кивнул, его лицо было искажено болью и каким-то странным чувством вины.

      – Да, – сказал он. – Марк… он любил её, как родную. Но… он скрывал это. Он боялся осуждения. Боялся, что это разрушит семью.

      Лия поняла. Все это время Амелия жила с невысказанной тайной, с болью оттого, что была "не настоящей" дочерью. Ее ненависть к Лии – это была не просто зависть. Это была отчаянная, бесцельная попытка заглушить глубокую, жгучую боль. Боль оттого, что она не была любимой дочерью, что ее место в семье – лишь тень. Тень Лии.

      – И она узнала? – спросила Лия, голос ее едва слышен.

      – Да, – ответил Виктор. – Кто-то рассказал ей правду. И это сломало ее. Она… она потеряла себя.

      Лия посмотрела в окно, на проплывающие мимо деревья, на угасающий свет дня, и увидела в них не просто вечернюю прохладу, а мрак Топи, отражающийся в её душе. Эта новость разъяснила многого, но одновременно породила еще больше вопросов. Тайны семьи Вейландов оказались глубже и темнее, чем она могла себе представить. И главное – теперь ей предстояло не просто разобраться с Топью, но и с огромной, смертельной обидой, что разъедала душу ее сестры.

      Теперь Лия понимала ненависть Амелии. Понимание не означало прощения или принятия, но открывало новый, более сложный и опасный путь.  Путь к примирению, который мог пройти через тяжелейшие испытания.  И Лия была готова к ним. Ведь на кону была не только семейная тайна, но и жизнь ее сестры, поглощенная теперь уже не только завистью, но и огромной, невыразимой болью. Болью, корнями уходящей в тёмные воды Топи.

      Глава