Странник века. Андрес Неуман

знакомства с шарманщиком Ханс время от времени порывался уехать. Но, сам не понимая почему, продолжал откладывать отъезд. Помимо манеры игры, Ханса привлекало в шарманщике его отношение к собаке. У Франца, широколобого ховаварта, была внимательная морда и беспокойный, пушистый хвост. Лай он экономил, как деньги. За пределами города старик всегда поручал ему выбирать дорогу, вел с ним беседы, а на сон грядущий насвистывал ему мелодии своей шарманки. Франц, судя по всему, обладал незаурядной музыкальной памятью, потому что, если мелодия обрывалась не вовремя, он тут же начинал протестовать. Иногда хозяин и собака обменивались многозначительными взглядами, как будто вслушиваясь в какие-то недоступные для других звуки.

      Не особенно вдаваясь в подробности, Ханс объяснил старику, что путешествует, ездит по свету и останавливается там, где хочет посмотреть что-то новое. И не покидает этого места до тех пор, пока не станет скучно или не захочется уехать и заняться чем-нибудь другим в других краях. Как-то раз он предложил шарманщику отправиться вместе с ним в Дессау. Шарманщик, никогда не задававший Хансу вопросов, на которые тот, скорее всего, не захотел бы отвечать, попросил его остаться еще на неделю и не лишать его своей компании.

      Ханс вставал поздно, по крайней мере, позже, чем те немногочисленные постояльцы, которые, судя по объедкам, шагам на лестнице и хлопанью дверей, проживали на постоялом дворе. Завтракал он под присмотром госпожи Цайт, чье яростно-виртуозное владение кухонными ножами будило его рано или поздно каждый день, или ходил перекусить в «Центральную». Потом он некоторое время читал, выпивал чашку кофе, вернее, две и шел на площадь к шарманщику. Слушал музыку, смотрел, как старик вращает рукоятку, и предавался всяческим воспоминаниям. В такт оборотам валика он думал о тех многочисленных местах, в которых побывал, о путешествиях, которые ему еще предстояло совершить, о людях, которых не всегда хотелось вспоминать. Иной раз, когда часы на Ветряной башне давали знать, что шарманщику пора домой, Ханс провожал его до пещеры. Выбравшись из центра города, они шли по Речной аллее до Высоких ворот, по проселочной дороге до моста, через мост над журчащей Нульте и, миновав сосновую рощу, оказывались у подножия скалистых холмов. Бывало, что Ханс приходил в пещеру ближе к вечеру, и шарманщик встречал его бутылью вина и горящим костром. Они коротали время за вином и беседой и слушали реку. После нескольких таких вечеров Ханс перестал бояться сельской дороги и возвращался к себе на постоялый двор пешком. Его провожал Франц и оставлял одного, только когда впереди начинали маячить фонари Высоких ворот. Поднятый с постели, с отпечатками подушки на толстых брылах, ворча, чертыхаясь сквозь зубы и всхрапывая на ходу, двери ему открывал господин Цайт. Ханс шел наверх спать, спрашивая себя по дороге, сколько еще будет терпеть свою скрипучую койку.

      Цайты вставали ни свет ни заря, к этому времени Ханс едва успевал поспать несколько часов. Отец семейства собирал всех домочадцев, читал отрывок