Маньяк в городе. Андрей Михайлович Глущук

и включил на полную мощность свое фирменное оружие – полный ненависти, испепеляющий взгляд.

      Седых зябко повел жирными плечами, сник и уже без прежнего апломба, почти жалобно стал просить:

      – Слушай, Шах, не по-пацански это. Без башлей я. В кабак не на что сходить. Войди в положение. Сегодня больше ни копейки нет. Завтра. – Для пущей убедительности Седых даже начал, как нашкодивший школьник пошмыгивать носом. – Завтра приедете – остаток задатка заберете. Прямо из сейфа. А остальное отдам, как только родичи прокредитуют. Чем хочешь, поклянусь. Все получишь, без базара.

      – Ладно. – Шах взял со стола конверт. – Завтра будем ждать твою тачку на автобусной остановке на площади Ленина. – Адью, начальник.

      Шах вышел. Седых дождался, пока охранник закроет за гостями входные двери офиса, и крикнул в коридор:

      – Федор, зайди.

      Здоровый качек ввалился в кабинет и застыл у порога.

      – Когда эти придурки завтра выскочат из магазина, Шаха и второго, кто с ним будет в машине, кончишь на выезде из двора. Возьмешь ментовскую форму, шапочку с маской не забудь. Будешь органы изображать. Качек хмыкнул.

      – Чего ухмыляешься? Не орган, а органы, дурила. Стреляй аккуратно: в голову. Чтобы деньги не попортить. Баксы заберешь и ко мне на квартиру. Ясно?

      – O’ key, начальник.

      – Остальных потом заделаем.

      13

      В заводоуправление царила гробовая тишина.

      – Куда прешь? – Проснулся охранник на вахте.

      – К директору и в бухгалтерию. – Дима в административном здании бывал редко. В этих коридорах, обшитых полированным деревом, Кириллов чувствовал себя неуютно, как кусок говядины в клетки тигра. Не любил он общаться с начальством, да и стеснялся.

      – Нет никого. И сегодня не будет. – Заметно было, что охранник раздражен Диминым появлением. Может быть, ему дали указание не пускать Кириллова, а может Дима просто помешал человеку как следует выспаться на работе. Заметив, что Дима колеблется, охранник добавил:

      – Завтра зайди. Часам к девяти. Авось застанешь.

      – Ладно. – Дима неохотно направился к выходу. Он вовсе не был уверен, что начальства действительно нет на месте. Еще меньше уверенности было в том, что завтра в девять его встретят с распростертыми объятьями и извинениями за неправомерное увольнение. Но спорить с охранником, все равно, что уговаривать лампу светить ярче.

      Дима стоял на непропорционально большом крыльце заводоуправления. Погода разгуливалась. Заметно потеплело. Солнце разбрасывало блики по полированным мраморным ступенькам. Это пиршество света никак не соответствовало настроению Димы. Он смотрел на игру солнечных зайчиков и не мог решить: что делать дальше. Попробовать оспорить решение об увольнении? Но ни медицинской справки, подтверждающей его болезнь, ни документов из милиции, подтверждавших факт нападения, Дима не имел. Участковый врач так до их дома не добрался. Не из принципиальных соображений: в районной поликлинике последнее время работать было просто некому. Заявлять на поселковых парней и возбуждать уголовное