Свет погасшей звезды. Ai Noctra

остались где-то позади. Внутри что-то сжималось, как будто холодный камень в груди вдруг пробудился от долгого сна. И там, в самом центре, вспыхнуло тепло – непривычное, чуждое для существа, созданного для тьмы. Это чувство пробивалось сквозь меня, чуждое, как свет в ночи, и я не знал, что с ним делать. Оно было живым, оно меня меняло.

      Мог ли я позволить себе думать, что она – моя? Что судьба не просто играет со мной, давая мне иллюзию близости, которую я никогда не смогу себе позволить?

      Я нес её, но в глубине души знал: мои руки были созданы не для защиты. Они привыкли забирать жизни, черпать из них силу, а не хранить их. Они не знали заботы, только разрушение, и это было тем, что я сам себе не мог простить.

      Но вот теперь, стоя в этом странном мире, где всё обрушивалось и рушилось вокруг, одно было точно – я буду оберегать её покой всеми своими силами. Буду её щитом, её защитой, как бы это ни противоречило моей природе. И в этот момент, когда вся моя тьма казалась такой далёкой, я понял – в этом мире, где я застрял между прошлым и вечностью, моя жизнь обрела смысл. Всё изменилось с той самой встречи с ней.

      Я столько веков скитался, наблюдая, как одно поколение сменяет другое, как города рушатся, а потом возводятся вновь, будто ничто не имеет значения. Мудрые, как мне казалось, строили свои мечты и разрушали их, и я видел, как это повторяется снова и снова. Всё вокруг было пустым, однообразным и бесконечным круговоротом, в котором я оставался лишь тенью, исчезающей в прахе среди смертных. Я бродил среди этих людей, зная, что они уйдут, а я останусь, но не знал, зачем остаюсь. Время не имело власти надо мной, а я утратил способность чувствовать его. Каждый мой шаг, как и все мои годы, казался просто частью этого нескончаемого пути, который не вёл никуда.

      Но теперь… Теперь у меня была причина идти вперёд. Я не был просто наблюдателем. Теперь я двигался к чему-то, что не было пустым, что не исчезнет через мгновение, как всё остальное.

      Мои мысли прервал странный звук, донёсшийся со стороны границы города. Я замер, вслушиваясь, напрягая каждый нерв. Сердце билось ровно, но внутри зарождалось беспокойство.

      Я навострил слух, пытаясь уловить больше – шаги, дыхание, шорох одежды, что угодно. Но звук исчез, будто растворился в воздухе, оставив после себя только настороженную тишину. Я вернул девушку на землю, проходя ближе к дому и изучая окрестность.

      Я вернул девушку на землю, осторожно поставив её на мягкую траву, и продолжил двигаться в сторону дома, все внимание сосредоточив на окрестностях. Вокруг всё казалось спокойным, но я знал, что любое подозрительное движение может скрывать угрозу. Каждый звук, каждый шорох – это могло быть чем-то больше, чем просто природным шумом. Я не мог позволить себе расслабиться. Мика была рядом, и я должен был быть уверен, что она в безопасности. Всё, что я делал, было для неё, для её защиты, но эти чувства продолжали путать меня.

      Я закрыл её своим телом, напряжённо всматриваясь в утренний свет, который только начинал пробиваться через высокие деревья. Тишина, но она была странной.