Француженки не играют по правилам. Лора Флоранд

раньше, за несколько часов до того, как отец Саммер публично объявил, что отель теперь принадлежит его дочери. – Вижу, вы встретили Люка!

      Люк сардонически взглянул на Алена.

      – Опять, – неубедительно добавил Ален.

      – Это похоже на соединение с королевской семьей. – Саммер начала обмахивать себя. – Мне льстит, что мы называем друг друга по имени. Могу ли я предположить… – Она явно поддразнивала Люка, глядя на него снизу вверх.

      Ален с облегчением кивнул, выражая одобрение.

      – Мы все тоже сначала были поражены. Но вы к этому привыкнете.

      Что?

      – Он в самом деле король?..

      Выражение Люка осталось безупречно вежливым. Она не знала, почему у нее сложилось впечатление, что он хочет задушить ее. Ален, казалось, был потрясен, но подошел мужчина постарше и стал наблюдать за Люком с некоторым злорадством.

      Ален Руссель состроил Люку гримасу, прося извинить его. Без сомнения, Ален думал, что Саммер его не видит.

      Почему-то именно так она и действовала на мужчин – они отметали саму возможность, что у Саммер может быть что-то еще, кроме внешности и богатства. Люк тут же отыгрался – глядя на Алена, слегка пожал плечами. Сегодня самообладание Люка было непоколебимо.

      – Полагаю, мой дедушка считал цыган королями земли, когда придумал фамилию Леруа при заполнении каких-то анкет. Но ни о каком наследственном королевском сане не было и речи.

      Цыгане? Лихие черноволосые авантюристы в ярких цветных кибитках или бедные бродяги, весьма презираемые обычными людьми?

      – Люк – наш главный chef pâtissier[30], – чопорно объяснил Ален Руссель.

      Саммер застыла. Конечно. О да, разве не понятно? Прошлой ночью он был олицетворением десерта, великолепным и соблазнительным, но в последний момент ускользнул из ее рук и оставил ее в холодном одиночестве, потому что она что-то сказала не так. Возможно, отец поговорил с Люком о том, как держать ее в узде.

      – Поздравляю.

      Черная бровь едва заметно поднялась.

      – Спасибо, – безразличным тоном ответил Ален.

      Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. Губы Люка раздраженно скривились, будто он не счел ее незнание даже в малейшей степени забавным.

      – Ален смог убедить меня работать здесь, – объяснил он мягко.

      – Люк всемирно известен. – Ален подчеркнул слова так яростно, что почти пропищал их. – Он лучше всех.

      Она попыталась сменить тему разговора.

      – Похоже на работу великого администратора – найти выдающийся талант и сделать так, чтобы он был счастлив. – Она подмигнула Алену и тихо прошептала: – Он неуравновешенный?

      – Ни в малейшей степени, – одновременно сказали и Ален, и пожилой человек, который подошел в этот момент. – Но зато этот сукин сын – перфекционист, – с большим сочувствием признался пожилой.

      Ален засмеялся:

      – Он признает только совершенство.

      О, значит, она, возможно, просто недостаточно хороша для него.

      – Еще бы! – воскликнул ее отец, только что подошедший к ним вместе с

30

Chef pâtissier – шеф-кондитер (фр.).