Война, о которой никто не хотел знать. Ольга Алексеевна Левина

войны не хотим, но себя защитим,

      Оборону крепим мы недаром,

      И на вражьей земле мы врага разгромим

      Малой кровью, могучим ударом10.

      Когда дела на заводе закончились, мы – девушки – стали работать на военном аэродроме: копали укрытия для самолётов, делали на них маскировочные сети (зеленые ветки на них надо было обновлять каждый день).

      Объявлялись воздушные тревоги, пролетали вражеские самолёты. Их моторы издавали воющие звуки, резко отличающиеся от ровного рокота наших самолётов. Один раз мне привелось видеть падение горящего вражеского самолёта за лес и услышать взрыв.

                                             * * *

      Кончились белые ночи. Жаркое лето сменила ранняя осень. Страшно было по ночам в пустом доме, когда две мои подружки уходили на дежурство и мне приходилось оставаться одной на втором этаже, а на первом было двое парнишек младше меня. Зажигать можно было только синие лампочки. Рядом с домом враждебно шумел сосновый лес. В один из таких вечеров в дом вошли двое вооруженных мужчин, проверили документы, спросили, нет ли в доме посторонних. Несмотря на наш отрицательных ответ, они заглянули во все углы на чердаке, пошарили винтовками под кроватями, т.к. в комнатах было полутемно. Мы поняли, что ищут диверсантов и что враги в любой момент, вот так же, запросто, могут к нам пожаловать… Теперь в городе были почти одни военные. Нас, заводских, оставалось несколько десятков и все мы жили теперь в одном посёлке, ближнем к заводу. Мы – это девушки, т.к. те мужчины, что не были призваны в армию, оставались в городе как народное ополчение.

      Севернее города рыли окопы. 10 августа одна из групп, занимавшихся этим делом, увидела десант парашютистов и завязавшийся бой. Девушек срочно увезли обратно в город. Вечером того же дня директор завода, секретарь парторганизации и начальник отдела кадров обошли наш посёлок и сказали, что возможно, ночью нас эвакуируют, а если нет, то утром мы должны получить свои документы в отделе кадров. Велено было взять с собой минимум вещей (не больше одного места).

      Эвакуация

      11 августа утром мы получили документы и весь день тщетно пытались уехать в Ленинград. За день 6—7 раз объявлялась воздушная тревога, но налётов не было. Три мои подруги и я провели ночь на 12 августа в пустом домике у вокзала, не снимая с себя пальто и сумок с противогазами. Нам было не до сна. Мы часто выходили на улицу. Видимо, вражеские самолеты несли бомбы ближе к Ленинграду. Ночь была полна звуками: отдалённой пушечной стрельбы, пулемётных очередей, рокотом наших самолётов и гадким воем самолётов противника, а чёрное небо чертили цветные следы трассирующих пуль.

      Утром под завывание сирены наш поезд отошёл от станции. Мы направлялись в Ленинград. 12 августа 1940 года я приехала в Кексгольм и ровно через год отправилась обратно. Из Ленинграда мы с подругой с трудом выехали перед его блокадой11: она в Калининскую область, я в Кострому.

       

10

Бабуля здесь соединила сразу две песни: «Если завтра война» (музыка: Дмитрий и Даниил Покрасс, слова: Василий Лебедев-Кумач) 1938 года и «Песню мира» (музыка: Дмитрий Шостакович, слова: Евгений Долматовский) 1949 года.

11

Блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941.