Асы. «Сталинские соколы» из будущего. Юрий Корчевский

приблизился, чтобы было наверняка, и открыл огонь из пушки. Против бомбардировщика – самое то. Есть попадание! Вспыхнул второй мотор! «Бомбер» еще держался в воздухе, но уже был обречен.

      Бомбардировщик стал покидать экипаж. Тихон видел, как отделялись от корпуса самолета фигурки, как над ними раскрывались купола парашютов – один, второй, третий… Ага, не все, кто-то убит…

      Засмотревшись, Тихон потерял бдительность, так был доволен результатом. И вдруг сзади вспыхнул яркий свет, и в кабине истребителя стало светло, как днем, – это сзади подобрался Ме-110, включив прожектор. И сразу – огонь из пушек.

      Раньше в ночном бою немцы таких самолетов не применяли.

      Снаряды били по крыльям, хвосту, один попал в триплекс фонаря кабины. Стекло выдержало – все же толщина бронированного стекла 65 миллиметров, только потрескалось.

      Но «мессер» долбил и долбил. Пробит маслопровод, лобовое стекло залито темной массой, потом – удар в спинку сиденья… Броня выдержала, но двигатель остановился – резко, с ударом, видимо, был поврежден блок цилиндров. Все, финита ля комедия! Полет окончен.

      «Мессер» отвалил в сторону, иначе столкновение было бы неизбежно.

      Тихон успел посмотреть на высотомер – три с половиной тысячи метров. Надо покидать машину.

      Он сдвинул фонарь кабины, и в самолет ворвался ветер – студеный, обжигающий лицо. Тихон уже отстегнул привязные ремни, да вспомнил вдруг слова опытных летчиков, кому уже приходилось покидать подбитую машину, – в этой ситуации была опасность удариться о хвостовое оперение своего же самолета. Он резко двинул ручку влево.

      Самолет нехотя перевернулся брюхом кверху, и Тихон выпал из кабины. В сантиметре от головы прошел киль. Все, он жив!

      Нащупав вытяжное кольцо парашюта, рванул. Ощутил легкий толчок, затем сильный хлопок, рывок, и над его головой раскрылся купол.

      Но сильный ветер относил Тихона в сторону. Он присмотрелся к звездному небу. Ёшкин кот! Да его несет на запад! И управлять круглым куполом невозможно, только наблюдать. Он забеспокоился – где угораздит сесть? У своих, на «нейтралке» или у немцев? Два последних варианта не радовали – линия фронта в этом районе была не так далеко. Да еще бомбардировщиком увлекся, за землей не наблюдал. Впрочем, за своим хвостом тоже. Понадеялся – ночь, темно, кто из немецких истребителей сможет его найти? Оказалось – смог! За свою беспечность поплатился. И что за неудачное дежурство? Захара сбили, его сбили… Не успел в полку обжиться, своим стать.

      Тихон начал посматривать вниз – где земля? Вокруг снег, и понять невозможно – высоко ли он, этот парашютный прыжок был первым. Как учили – ноги вместе, слегка согнуты в коленях.

      Едва вспомнил об этом, как ощутил сильный удар о землю. Его повалило на бок и наполненным ветром куполом парашюта поволокло по снежному полю.

      Тихон подтянул стропы, погасил купол и лежа ощупал себя. Цел? Встал на ноги, попрыгал.