Истории о Призрачном замке. Джон Раттлер

на мгновение, вспоминая.

      – Так что знаю я тебя, Гектор. И как ты выглядишь, и что ты за человек. Маленький народец зло от добра хорошо отличать умеет. Рита Ягодка мне про твой приезд утром рассказала, да еще и Угра к склепу бегал, как ошпаренный, торопился. Тут у меня все и сложилось, в голове.

      Хронвек усмехнулся.

      – Хорошо тебе, бабушка. Вот у меня в голове что-то ничего не складывается.

      Знахарка подняла узловатый палец вверх и сказала:

      – Я тебе так скажу, Хронвек. Где это видано, чтобы шкуры желтой смертью травили? Это раз. Потом, откуда простой кожевник про такие снадобья знает? Это два. Последнее время всех, кто в оружии или магии смыслит, староста тащит в старый склеп, где головы кто-то складывает отрезанные. Угра живет почти напротив гостиницы, небось, видел, что знатный господин к нам пожаловал. И что он делает? Вместо того чтобы ждать, покуда к нему в лавку богатый покупатель заглянет, он бегает сломя голову по дубовой роще. Зачем ему в склеп ходить? Чтобы отнести туда мою отраву, вот зачем. Потому, как после его лавки маг тут же пойдет в усыпальницу душегуба искать. Это три.

      Старуха опустила руку и добавила:

      – Сложилось теперь?

      Гектор нахмурился.

      – Сложилось. И я, кажется, знаю, кто в Крючьях людей убивает.

      Луока приложила палец к губам.

      – И знать ничего не желаю. Ступай. И будь осторожен, Хранитель. Они тебя долго тут ждали.

      Хронвек вышел из дома знахарки и неторопливо двинулся в сторону гостиницы. Он прошел мимо постоялого двора, провожаемый любопытным взглядом Руты Ягодки и остановился напротив дома кожевника. Дождавшись короткого свистка с другой стороны двора, он вошел.

      Угра был на месте – он с беспечным видом поклонился Гектору, отведя руку за спину. Маг подошел к стойке, провел над ней рукой.

      – Староста говорил, у тебя закупает товар сам барон?

      Кожевник утвердительно кивнул. Хронвек посмотрел на него, прищурившись.

      – Большая честь, но и большая ответственность. Однако качество говорит само за себя.

      Угра снова поклонился.

      – Солдаты не носят таких вещей, господин. Для войска я делаю экипировку куда проще. Но она так же надежна, не сомневайтесь.

      – А такие перчатки и сапоги пользует сам правитель?

      – С семейством. Поверьте, его высочество очень доволен моим товаром.

      Гектор ухмыльнулся.

      – И барона не смущает, что его жена носит корсет из человеческой кожи?

      Сказал он это самым обыденным тоном, разглядывая наручь, которую примерял утром. Кожевник застыл на месте. Хранитель вздохнул.

      – Интересно. Я никогда не думал о том, какая кара предусмотрена в Морантане душегубам. Повешение? Хотя, наверное, с тобой будут разбираться отдельно.

      Угра развернулся и бросился к задней двери, но в ней стояла Дака Кад-Хедарайя. В руках у нее был отполированный до блеска скребок, которым ремесленники очищают кожи от остатков мяса и жира. Ее улыбка не сулила ему ничего хорошего. Лавочник снова замер. Женщина бросила:

      – Что