Проклятие Зверя: 3 дочь, 13 невеста. София Устинова

ждала.

      Я не заслуживал её… но взял прямо на столе, лишь прогнув вперёд и задрав подол домашнего сарафана. Потом трапезничали молча, а когда уже на скамье лежали, Иррэ головой на моей груди, дыханием кожу щекоча, руку и ногу на меня водрузив, а я задумчиво оглаживал её плечо, прошептала:

      – Зачем ты так с нами поступаешь?

      Сначала не придал вопросу значения: думал, померещилось.

      – Ты ЭТО делаешь раз за разом.

      – Ты о чём? – голос охриплостью наполнил небольшую комнату.

      – О ней… – прозвучало размыто, но так ясно, что прикидываться дураком было бы глупо и подло. Странно, мы никогда не говорили о том, что я часто к селению бегал. Мне казалось Иррэ не волновали мои пробежки, озабоченность и игры с мелкой. Видать, ошибался.

      – Альфа поставил меня главным над резервацией…

      – Я не о том! – отрезала моя пара и подняла голову, тараня мой взгляд своим пристальным и укоряющим. – Ты болен ею! Отравлен… и что самое страшное, даже не хочешь излечиться, – бросила упрёком.

      Правда оказалась болезненней, чем думал. Жалила неприятно и глубоко.

      – Глупость, – отрезал мрачно, утратив желание миловаться и вообще лежать. Встал со скамьи, прошлёпал до другой, где ворох одежды оставили, когда раздевались.

      – Рагнар, ты хоть понимаешь, что творишь? – спустила ноги на пол Иррэ, но продолжала сидеть. – Я молчу, но это не значит, что не чую. Я ВСЁ ЧУЮ! – повысила голос, чего доселе не бывало. – Её запах тебя насквозь пропитал. Он в тебе прижился как родной, и, ежели я о том не говорю, не значит, что этого нет! – выпалила с чувством. – А теперь подумай, что с нами станется, когда твой отец и брат глаза раскроют на твою одержимость?

      – Нет её у меня, – буркнул недовольно. Оказалось, очень неприятно, когда тыкали в слабость, которую сам упорно отрицал.

      – Так ли нет? – взвилась Иррэ. – Да ты опосля неё не в себе каждый раз. Ты даже берёшь меня по-особенному, когда рядом с ней побываешь, – дышала шумно, голос дрожал. – Я может и глуха от любви к тебе, но не слепа! – по лицу слёзы покатились.

      Созерцать это было выше моих сил.

      Я торопливо одевался. Иррэ плакала, но только ступил к выходу, взмолила, упав на колени и схватив меня за ногу, чего отродясь не было. Это даже неслыханно представить, что волколачка на подобное способна.

      – Не уходи, прошу, – вцепилась крепко.

      И в данный момент меня не унижение Иррэ убивало, а то, что она была права…

      Некрасиво, подло, низко, но я всё равно уйду, убьёт её это аль нет. Продолжит она реветь аль соберёт вещи и бросит меня…

      – Мы поженимся, – заверил в пустоту… комнаты, души, сердца. – Только её загон завершится, я женюсь на тебе, – пообещал и вышел.

      ***

      Несколько дней скитался по нашим территориям, чужим и ничейным, мечтая пропасть в них аль нарваться на одичалых. Мне драки хотелось и крови, чтобы боль и злость выплеснуть. Себя наказать!

      И когда проходил земли рода матери, прилетела весть, что видели в этих местах Пришлых. Стаю одичалых!