Мелодия первой любви. Анна Зимова

впечатление не только своей игрой.

      Кое-как я заставила её, наконец, заказать такси в аэропорт. Мама выпорхнула за дверь с сумкой на колёсиках, накинув на лёгкую блузку пиджак цвета копчёной лососины и наказав: питайтесь с папой правильно!

      После её ухода я попыталась ещё поспать, но только ворочалась и в результате полезла на волонтёрский сайт. Кошку Булочку до сих пор не забрали из приюта, хоть я и сделала ей трогательную фотосессию и написала, как важно ей получить дом и заботливых хозяев. Булочка – белая кошка редкой красоты и в прошлом явно домашняя, но она очень запаршивела, пока жила на улице, тут и там проплешины. Мы её подлечиваем.

      Котёнку Кузе найти дом тоже будет не так легко. Живодёры облили его клеем, после чего один глаз спасти не удалось. При этом Кузя – самый ласковый и доверчивый на свете котёнок. Он смело идёт на руки и не устает мурчать. Старый Мурзик тоже добрейшее существо и после смерти пожилой хозяйки ластится к людям, но красотой не блещет. Он уже порядком лыс и глуховат. Такие в приюте задерживаются подолгу или даже…

      Я так углубилась в рассылку информации о том, что открыт сбор средств на лечение Мурзика от полипов кишечника, что не заметила, как вошёл папа. Он такой нарядный в своем светлом жемчужном костюме, белой рубашке и синем галстуке (мама, конечно же, постаралась), что мне стало стыдно за свою пижаму и нечёсаную голову. Я, похоже, в этой семье главная и единственная неряха. Пора уж умыться хотя бы.

      – Ты чего такой нарядный?

      – Давал интервью городскому телеканалу. На фоне нашего объекта. Как твой старик, ещё ничего смотрится?

      – Не то слово.

      Мы с папой пошли на кухню и стали созерцать продукты в холодильнике. Мама заказала нам целую кучу всего. Тут одних овощных котлет из кулинарии килограмма три. Но мы не стали заморачиваться и открыли сыр, колбасу и ведёрко с мороженым.

      Папа ел, шевеля бровями. Они у него домиком, отчего лицо всегда будто чуть-чуть удивлённое. Он то и дело зевал, и я сварганила ему кофе из капсулы и плеснула туда молока, как он любит.

      – Ты помнишь, что мне обещал? – спросила я его, когда, по моим расчётам, он насытился достаточно, чтобы размякнуть. Папа приподнял брови ещё выше, мол, о чем речь.

      – Что, когда мама уедет, я могу пойти к Аньке с ночёвкой.

      Анька – единственная моя подруга. И у неё тоже подруг, кроме меня, нет. Мы с ней общаемся всё больше с мальчиками, так с детского сада еще пошло. С пацанами проще, не нужно ничего из себя изображать, можно называть вещи своими именами. А с девочками нужно соблюдать какие-то ими придуманные правила, они жеманничают и часто начинают говорить гадости о той, что ушла раньше. А если они тебя о чем-то спрашивают, их вовсе необязательно интересует твоё мнение, вполне возможно, они просто хотят, чтобы их похвалили. Или пожалели. Сложно с ними бывает, мне так точно. Но не с Анькой.

      Папино лицо стало ироничным.

      – Я разве такое говорил? Я вроде сказал, что подумаю.

      – Не шути так. Послезавтра первое сентября, а я так у неё и не была.

      – Была ведь.

      – Но не с ночёвкой