Счастье лишним не бывает. Лидия Евгеньевна Короткова

Наталья и торопливо вышла за дверь.

      Звук двигателя мотоцикла, на котором деревенский кузнец увёз его жену, показался Семёну чрезмерно громким. Он поморщился, потёр виски, отвернулся к стенке и закрыл глаза. Он не заметил, как дети ушли в школу, не видел, как Надюша наливала из чайника воду и давала бабушке пить. Он был уже в другом, не существующем, но знакомом до мелочей, когда-то реальном мире: кровь заливала глаза, густой туман с запахом пороха мешал ему рассмотреть окраину деревни Романовка, погибших товарищей и фашистов, которые его окружали. У него ещё есть автомат, граната и даже это берёзовое полено, непонятно откуда взявшееся. Он будет биться до последней капли крови, колоть ножом, рвать зубами, но живым его не возьмут – не на того напали…

      Павел с медсестрой лихо подкатил к своему дому, резко затормозил, заглушил двигатель, и в тот же момент оба ясно расслышали крик младенца, заявившего о своём появлении на свет. Дарья виновато посмотрела на вошедших и счастливо улыбнулась:

      – Не дождалась, Наталья Юрьевна, моего торопыгу только за смертью посылать!

      Павлу оставалось лишь соглашаться: он действительно не успел – за пятнадцать минут, потраченных на доставку фельдшера, любимая жена превратила его в счастливого отца девятого ребёнка. Родилась здоровенькая рыжеволосая девочка.

      – Ой, какая яркая! – удивился Павел,– до сих пор рыжее меня во всей деревне не было, аж глаза режет! Сдаюсь, уступаю первенство!

      Через два часа Наталья засобиралась домой. Могла бы уйти и раньше, роды прошли благополучно, но Павел запротестовал, заявляя, что просто так они с женой её ни за что не отпустят, ведь это не просто седьмое ноября, а двойной праздник, который надо обязательно отметить.

      – Слушай, мать, давай назовём дочку Натальей, в честь нашего фельдшера, пусть растёт такая же добрая и отзывчивая, и красивая, – добавил он, смутившись.

      – Давай, – с радостью согласилась Дарья,– мне тоже это имя нравиться, пусть будет такая же красавица и такая же счастливая, как наша Наталья Юрьевна, только с рыжими косами, а не с тёмными. Доставай, Павел, свою заначку.

      Наталья могла ожидать что угодно, но не шампанское.

      – Уму непостижимо, где же ты достал его в такой глуши?

      – Достал вот, – гордо улыбнулся Павел, – брат из Москвы привёз. Специально для этого случая.

      Хлопок из бутылки шампанского для новорождённой Натальи Павловны Дорожкиной, появившейся на свет в тридцать пятую годовщину Октябрьской революции, прозвучал как праздничный салют.

      Когда Наталья сняла с вешалки своё пальто, Павел тоже взялся за телогрейку.

      – Минуточку, Наталья Юрьевна, обратно полетим на моей ракете по той же траектории.

      – Тогда уши ватой заткну,– пошутила Наталья,– от этой ракеты оглохнуть можно.

      Попрощавшись с роженицей и взглянув ещё раз на спящую малышку, Наталья вышла за дверь. Мотоцикл сорвался с места и с рёвом понёсся по улице, распространяя в свежем, морозном воздухе запах выхлопных газов. Лихо затормозив, Павел остановился у самой калитки.

      – Спасибо,