Журнал «Парус» №75, 2019 г.. Ирина Калус

впрочем, тоже не всегда были такими, какими стали сейчас, в мои времена. Моя покойная мама рассказывала мне, что в годы ее детства в их большой семье голос отца тоже всегда был решающим. Мать ее, моя бабушка Елизавета Ивановна, никогда не перечила мужу и любила повторять вполне устраивающую ее формулу семейного счастья: «Его святая воля». А воля деда моего была устремлена к труду на благо семьи, к созиданию добра и тепла. Ни разу в жизни он не ударил свою жену, а дети не слышали от него грубого слова. Правда, один раз, разгневавшись на какие-то слова супруги, дед опрокинул обеденный стол – но это случилось только однажды за шестьдесят с лишним лет их семейной жизни.

      И я догадываюсь, почему это было так, а не иначе. Мои дед и бабка, родившиеся в конце XIX века и жившие в подмонастырской слободе, были воспитаны аурой того уклада русской жизни, который царил в нашей стране до 1917 года. Октябрьский переворот уничтожил этот уклад, взбаламутил гендерный ил, поселил в женских умах фантом равноправия. Еще лет тридцать-сорок «дооктябрьская» аура сдерживала развал, а потом, когда стали вымирать ее носители, русская семья полетела под откос…

      ОЗАРЕНИЕ

      Воют взахлеб голоса за бугром.

      Видимо, близок решительный гром.

      Но перед яростным гласом небес

      Жду: всё должно озариться окрест.

      Родина! Всю – от звезды до слезы –

      Дай тебя видеть при свете грозы!

      Может, постигну я тайну твою,

      Может, правдивую песню спою…

      В памяти каждого, кого хоть раз заставала гроза в чистом поле, навсегда запечатлен долгий безмолвный миг между мертвенно-белым разрядом, вдруг соединяющим небо и землю, и чудовищным грохотом в небесах. Что-то странное открывается взору в это нескончаемое немое мгновение: словно ты очутился внутри гигантской выцветшей фотографии, где всё бросает обочь себя резкие тени, становясь объемным и видимым на десятки километров вокруг.

      Твой разум продолжает мыслить даже в этот странный миг и ты успеваешь задать себе мгновенный вопрос: а что, если эта фотография и есть настоящая, подлинная картина мира – а пропавшие куда-то цвет, звук и запах лишь украшали ее, мешая понять главное? Если так, то именно сейчас и нужно всматриваться до рези в глазах в то, что открылось тебе в это редкое мгновение озарения…

      Начало 90-х годов ХХ столетия стало для меня именно таким «долгим мигом». Прежде я лишь подозревал, что цвет и звук мешают видеть смысл, но слепящий свет этого отрезка исторического времени заставил выцвести последние иллюзии, еще гнездившиеся в моей душе.

      Может быть, я до конца и не понял, что именно было провозглашено небесами сразу после вспышки обесцвеченной немоты. Но зато всё увидел воочию. Я никогда не забуду родину, увиденную при свете грозы.

      Диана КАН. Свет Пушкина сияет над Россией

      В селе Большое Болдино прошёл 53-й Всероссийский Пушкинский праздник поэзии

      В Пушкинские дни знаменитое нижегородское село Болдино обретает статус