Журнал «Парус» №75, 2019 г.. Ирина Калус

или менее вменяемый человек вдруг захочет написать рассказ о той Великой Войне, у него ничего не получится. Тут дело даже не в том, что эти рассказы фактически будут пересказами того, что они слышали от тех, кто был на той Войне, а… не знаю… простите за тавтологию, в огромности пространства, что ли?

      И.В. Кажется, я начинаю Вас понимать… Но если нельзя написать рассказ, то невысказанное можно попытаться передать в легенде?

      А.Н. Да. Тут, правда, стоит подумать о том, имеем ли мы право на это.

      И.В. Право на некое домысливание?

      А.Н. Здесь мы подошли ко второй причине дискомфорта, о котором было сказано чуть выше. Для меня она – в нелюбви… Точнее, в ощущении нелюбви к тому, что если не любил раньше, то хотя бы искренне уважал.

      И.В. Извините, снова перебью. Я немножко знаю Вас и уверена, что Вы сейчас очень широко замахнетесь…

      А.Н. Еще как широко. Например, я не люблю патриотическую повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие…»

      И.В. Алексей Николаевич, я просто вынуждена напомнить о том, что Вы отлично знаете и без меня: эта повесть нравится очень многим людям…

      А.Н. Она и мне до сих пор нравится. Но я ее не люблю, а последнее, согласитесь, более глубокое чувство.

      И.В. Вы довели меня до улыбки. Как же это так – «нравится, но не люблю»?..

      А.Н. Примерно так: вы смотрите на человека, он вам нравится, но вы отлично понимаете, что никогда не сможете полюбить его. И причина в том, что он – чужой для вас.

      И.В. Минуточку, дайте подумать… Чуть выше мы говорили о некоем праве на домысливание. Вам, наверное, не нравится то, что (извините!) «домыслил» Борис Васильев в повести «А зори здесь тихие…»?

      А.Н. Ирина Владимировна, иногда мне кажется, что Вы не просто умны, Вы значительно умнее меня. Вы умеете делать правильные выводы из минимума материала…

      И.В. В Вашем ответе легко угадываются по-кошачьему мягкие и слегка подхалимские нотки. Когда Вы затрудняетесь с ответом, то начинаете улыбаться и пытаетесь «улыбнуть» меня… Но вернемся к главному: Вам не кажется, уважаемый Алексей Николаевич, что делая подобное заявление относительно повести Бориса Васильева, Вы вторгаетесь, так сказать, на чужую территорию? Писатель не имеет права судить другого писателя за меру свободы, которую тот избрал.

      А.Н. Речь идет не о писательской свободе… Давайте возьмем небольшой фрагмент текста из повести, когда старшина Васков звонит командованию. Вот он:

      «…– “Сосна”! “Сосна”!.. Ах ты, мать честная!.. Либо спят, либо поломка… “Сосна”!.. “Сосна”!..

      – “Сосна” слушает.

      – Семнадцатый говорит. Давай Третьего. Срочно давай, чепе!..

      – Даю, не ори. Чепе у него…

      В трубке что-то долго сипело, хрюкало, потом далекий голос спросил:

      – Ты, Васков? Что там у вас?

      – Так точно, товарищ Третий. Немцы в лесу возле расположения. Обнаружены сегодня в количестве двух…

      – Кем