В тени пирамид. Иван Любенко

могли бы вы принести эту бумагу? Я изготовлю копию и приобщу к делу.

      – Всенепременно.

      – Картина была застрахована?

      – Да.

      – Какова сумма страховки?

      – Сто двадцать тысяч рублей, хотя, если бы её сейчас продавали с аукциона, она могла бы стоить гораздо дороже.

      Следователь снял очки, подышал на стёкла, потом протёр их носовым платком и, глядя на Папасова, сказал:

      – Меня удивляет, что вы, зная о столь большой ценности этой работы, трижды в месяц проводили в своём особняке дни открытых дверей. И любой обыватель мог посетить картинную залу бесплатно с полудня до трёх часов дня.

      – Я люблю свой город и его жителей. И если в Ставрополе ещё нет приличной общественной картинной галереи, то пусть её роль пока выполняет моё скромное собрание живописи.

      – Купчая этого произведения на какую сумму?

      – На восемьдесят тысяч.

      – Именно это и будет признано ущербом.

      – Понимаю.

      – Мне нужен список всех лиц, кто имел доступ к зале с картинами в ваше отсутствие.

      – Я представлю вам его завтра.

      – Что ж, тогда подпишите протокол и можете быть свободны.

      Скрипнуло перо, и потерпевший поднялся. Уже дойдя до двери, он вдруг обернулся и сказал слегка дрогнувшим голосом:

      – Николай Васильевич, найдите да Винчи. Я вас отблагодарю.

      – Об этом пока говорить рано. Многое будет зависеть от полиции, но я приложу все усилия. Не сомневайтесь, Николай Христофорович.

      – Спасибо, – кивнул фабрикант и вышел.

      Когда стук каблуков по коридору стих, следователь откинулся на спинку стула, довольно пожевал губами и подумал: «А ведь не врёт купчишка. И в самом деле отблагодарит. И по всем вероятиям, недурственно-с».

      Глава 4

      Первая скрипка

      I

      Ставрополь встретил Ардашева мелким осенним дождём. Дилижанс проехал город с запада на восток и остановился у Тифлисских ворот. Извозчичья биржа была совсем рядом. Ступая по сухим листьям, уже устлавшим бульвар, выпускник университета нанял фаэтон и всего за гривенник добрался до Барятинской. Не успел он доехать до знакомого дома, как небо очистилось от туч и выглянуло солнце.

      Первым гостя увидел Гром. Дворовый пёс потёрся носом о сюртук Клима, понюхал его чемодан и, усевшись, уставился на вояжёра любопытными глазами. Белое пятнышко на лбу питомца с годами стало серым, и теперь почти не выделялось на собачьей морде.

      Пантелей Архипович Ардашев – слегка полноватый шестидесятипятилетний мужчина с бакенбардами, густыми седыми усами и заметной проплешиной – курил в беседке чубук и пил чай. Он был в осенней куртке, похожей на гусарский доломан, но с обычным воротником, носил простую рубаху, брюки и домашние туфли из мягкой кожи.

      – Слава богу, вернулся! Как дела, сынок? Сдал экзамены?

      – Да, через неделю отправлюсь в Египет. Получил подъёмные и командировочные. На пароходе поеду вторым классом.

      – Нет, только первым! Я помогу. А