В тени пирамид. Иван Любенко

но растения каким-то непостижимым образом достают влагу корнями. Русло заканчивалось в полуверсте от места привала, и в этом месте драгоману под ногами попались плети горькой тыквы.

      Дипломат нагнулся и принялся их осматривать.

      – Что там, ваше благородие?

      – Колоквинт. Персы называют это растение «арбузом Абу Джахля». При передозировке действует на непривычного к нему человека как смертельный яд. Кстати, этот плод упоминается в Четвёртой книге Царств. Он горький. Мякоть вызывает червуху[8], рвоту и кишечные колики, приводит к адской боли. А вот семечки очень полезны, хотя тоже горькие, зато не опасные. Ими можно питаться довольно долго. Они богаты жирами и белками. С голоду не умрёшь. Нубийцы, берберы, абиссинцы, бедуины и воинственные сомали их едят с удовольствием.

      – С одной стороны, отрава сатанинская, а с другой – хлеб насущный?

      – Ты прав. Но, как говорится, что туземцу хорошо, то русскому смерть. Но эти пять тыкв кто-то сорвал совсем недавно. Плети в месте отрыва ещё не обветрились.

      – И кому они понадобились?

      – И главное – для чего? Пойдём-ка поскорее к нашим.

      Когда охотники приблизились к лагерю, то каравана уже не было. Туземцы сбежали вместе с верблюдами.

      Неожиданно показалась стая пятнистых гиен, и старший урядник, подстрелив одну, спугнул остальных. Подойдя к песчаному выдуву между барханами, откуда только что разбежалось зверьё, они увидели четыре трупа русских с объеденными лицами. У каждого казака было перерезано горло.

      – Господи! Да как же это? – шагнув назад, одними губами прошептал Крыгин.

      – Судя по всему, их отравили и только потом, когда началась рвота, безжалостно расправились, – горестно заключил Клим Пантелеевич.

      – Гиены пришли позже.

      – Да.

      – Но чем отравили? Неужели с помощью этих маленьких арбузов? – удивлённо поднял брови казак.

      – Вероятно. Но могли использовать и высушенный из их мякоти порошок. Но если его не хватало, то добавили сок.

      – Но как яд попал в их желудки? – недоумевал Василий.

      – Вероятно, влили сок в бурдюк с водой. Она в нём и так горчит из-за внутренней обработки кхутраном – дёгтем, который также делается из того же колоквинта, и потому вода в бурдюках отвратительная, но не столь опасная, как его сок.

      Похоронив соотечественников, Ардашев и Крыгин удалились на версту от пути караванов, чтобы не попасться злобным племенам, рыскавшим в окрестностях в поисках слабо вооружённых путешественников.

      Наконец они сделали привал, развели огонь из веток сухой мимозы, изжарили добычу, поели и согрелись у костра. Ночью раскалённый воздух будто застыл. Не шелохнётся ни куст, ни травинка, разве что пробежит зверь или ящерица заденет хвостом жухлую траву. На отдых времени не оставалось, надо было двигаться вперёд, пока жара спала.

      На небосклоне высветилась Большая Медведица. Звёзды, висевшие прямо над барханами, точно тысячи газовых рожков,

8

Диарея (уст.).