Операция «Трест». Расследование по вновь открывшимся обстоятельствам. Олег Ракитянский

бывавших в Европе, в новых условиях они не могли себя чувствовать там как дома. Их терпели, но этим вся благотворительность и милосердие ограничивались. Например, Франция потеряла в Первой мировой войне 1 300 000 мужчин, сотни тысяч инвалидов. Было разрушено 54 000 промышленных предприятий. И в то же время фабриканты боялись конкуренции со стороны немногочисленных русских, способных на квалифицированный труд, почему их увольняли первыми с рабочих мест, которое они заполучили с невероятным трудом.

      Да. Это были не рабочие Путиловского или Мотовилихинского заводов и не железнодорожники-путейцы или металлурги. Устроиться же работниками умственного труда мешало отсутствие необходимого диплома. Но всё это не шло ни в какое сравнение с вопросом – как дать образование детям. Помнившие лучшие времена Императорской России, они не могли смириться с мыслью, что дети растут неучами, лишёнными возможности лучше обеспечить своё будущее. Иностранные учебные заведения, прежде всего в Праге и в Вене, по мере возможностей оказывали посильную помощь, и русской молодёжи было кого благодарить[9].

      И выход отчасти был найден благодаря бывшему хозяину бакинских нефтепромыслов, основателю нефтяного гиганта «Роял Датч Шелл», ярого врага большевиков – Генри Детердингу. Вообще-то, не столько ему, сколько его жене Лидии Павловне Детердинг (княжне Кудеяровой-Багратуни), потомственной донской казачке (когда молодая Лидия выступала на сцене, её, по воспоминаниям современников, и объявляли как «донская казачка»)[10].

      Время неумолимо гнало всё новые волны подданных бывшей империи подальше от вошедшего на её обломках кровавого режима большевиков. Париж обильно наводняли русские беженцы. Не всем было дано найти свою жизненную нишу в преклонном возрасте в чужой стране. Многие десятки тысяч соотечественников нуждались в элементарной моральной и материальной поддержке, особого внимания требовали старики и больные. На спонсорские деньги ещё не разорённых соотечественников создавались различные благотворительные организации, в которых работали такие же русские, из тех, кому средства или горячее участие в чужих судьбах позволяли отправлять свои обязанности безвозмездно.

      Наступивший 1922 года подвёл некую романтическую черту европейцев от нахлынувших союзников по Антанте. Первоначальный интерес к ним стал угасать, и вскоре российские беженцы воспринимались как заурядное явление. Сами они ещё не осознавали этого, но жизнь заявляла свои права и стучалась к каждому ежедневными вопросами: как выжить?

      Свойственная для русских социально обезпеченных и аристократических кругов разобщённость в чуждой и чужой обстановке усиливала кастовое размежевание, сектантство. Усилилось враждебное противостояние между «прогрессивной интеллигенцией», аристократией и представителями Императорской династии «дома Романовых». Доведённая предрассудками и предубеждениями воспалённая предвзятость и ненависть, со взаимными обвинениями в постигшем всеобщем

9

В первую очередь хотелось бы отметить деятельное участие правительства Чехии в лице Т. Масарика, субсидировавшее на протяжении более 15 лет обучение абитуриентов из числа русских эмигрантов. Надо полагать, за счёт части вывезенного чехами «сибирского золота Колчака»? Из дневника генерал-майора Русской армии, резидента барона П. Врангеля в Берлине в период 1920–1938 года Алексея Александровича фон Лампе: «…ЭсЭры впервые стараются оправдаться в участии в расхищении русского золота, я бы это понял, но зачем оправдывать чехов. Которые не только смогли образовать в Праге “Банк чешских легионеровˮ, но и на выставке выставляли слитки золота со штампами русского государственного банка! А это откуда?! Нельзя так некрасиво зарабатывать подачки от чехов… из краденого золота» (март 1925 года). ГАРФ. 5853. Оп. 1. Д. 19. С. 169. Диапозитив 9343; Приложение № 3.

10

Приложение № 4.