Оттенки доверия. Нила Калин

сколько хочешь».

      Она моргает, смотрит на меня так, будто не уверена, шучу я или нет.

      – Ты правда хочешь остаться? – спрашивает она наконец.

      – А ты хочешь, чтобы я ушла? – возвращаю я, поднимая бровь.

      Анна молчит, её взгляд снова уходит вниз.

      – Слушай, – говорю я, смягчая голос, – я не собираюсь оставаться здесь навсегда. Просто… мне нужно где-то переждать.

      – Переждать что? – спрашивает она, но её голос звучит осторожно, будто она не уверена, хочет ли услышать ответ.

      – Жизнь, – говорю я, усмехаясь.

      Анна моргает, смотрит на меня, её лицо становиться чуть мягче.

      – У тебя никого нет? – спрашивает она.

      – Никого, – отвечаю я, качая головой.

      Она слегка хмурится, но не говорит ничего.

      – А ты? – спрашиваю я, меняя тему. – Где твои родители?

      – Отец в командировке, – отвечает она коротко.

      – А мама?

      Анна замолкает, её взгляд уходит куда-то в сторону.

      – Её нет, – говорит она тихо.

      – Сочувствую, – говорю я, и в моём голосе нет привычного сарказма.

      А кивает, но не смотрит на меня. Её плечи слегка опускаются, будто она наконец позволяет себе расслабиться.

      – Значит, ты тут одна? – спрашиваю я.

      – Домработница приходит несколько раз в неделю, – отвечает она.

      – Это не считается, – говорю я. – Ты ведь одна, по сути.

      Анна чуть напрягается, но всё-таки отвечает:

      – Да.

      – И как оно – жить одной в таком большом доме? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

      – Нормально, – отвечает она коротко.

      – Нормально? – повторяю я, поднимая бровь. – Это всё, что ты можешь сказать?

      – А что ещё? – её голос звучит немного резче, чем до этого.

      Я улыбаюсь, качаю головой.

      – Ладно, – говорю я, разворачиваясь к шкафу. – Если ты не хочешь говорить, то хотя бы иди в душ.

      – Почему ты так на этом настаиваешь? – спрашивает она, её голос звучит подозрительно.

      – Потому что запах твоих волос начинает перебивать запах еды, – отвечаю я, ухмыляясь.

      Её лицо слегка краснеет, но она ничего не отвечает.

      – Ладно, – говорит она наконец. – Я пойду.

      – Вот и умница, – говорю я, доставая кастрюлю.

      Она разворачивается и уходит.

      Я слышу шум воды, а потом звук закрывающейся двери ванной. Хорошо. Хотя бы немного времени, чтобы перевести дух.

      Я опираюсь на край столешницы, обвожу взглядом эту огромную кухню.

      Взгляд цепляется за блестящую вытяжку, ровные ряды шкафов, но мысли тут же уводят меня в другую сторону.

      Что будет, когда её отец вернётся?

      Мои пальцы начинают нервно постукивать по столешнице. День, может, два, пока он в командировке. А потом? Сказать ему: «О, привет, я просто прохожая, решила тут переночевать, подержите мои вещи, спасибо». Да, гениальный план.

      Я выпрямляюсь, разминаю плечи, будто пытаясь сбросить с себя это напряжение. Думать об этом сейчас бесполезно. Главное – дотянуть до завтра, а дальше – как пойдёт.

      Открываю