Тени древних. Хроники тварей. Рассказы. Алексей Гунарович Зайцев

за миром из бездонных колодцев, а кожа имела нездоровый оттенок старой слоновой кости.

      – Вы журналист? – спросил голос, который казался одновременно ледяным и ломким, как тонкий лед над бездонной пропастью.

      Я поднял взгляд, с трудом фокусируясь на ее фигуре.

      – По крайней мере, так написано на визитных карточках, которые я больше никому не раздаю, – ответил я, махнув рукой в сторону стола, где под слоем пыли и бумаг была погребена небольшая стопка карточек с моим именем. – Хотя, если честно, я сейчас веду расследование собственного дна.

      Я показал на бутылку. Она не улыбнулась. Я не был уверен, что это лицо вообще способно на мимику.

      – Меня зовут Эвелина Харитонова, – произнесла она тем же безжизненным тоном. – Мне нужна ваша помощь.

      – Все так говорят, – я потер виски, пытаясь прогнать вязкий туман, заполнивший мою голову. – А потом оказывается, что я – последний человек на земле, способный кому-то помочь.

      Что-то в её взгляде заставило меня выпрямиться в кресле. Что-то первобытное, инстинктивное – как у животного, почуявшего запах хищника.

      – В чём дело? – спросил я, внезапно обретая трезвость.

      Она смотрела на меня так, будто оценивала – достоин ли я того, что она собиралась сказать. Её взгляд словно проникал сквозь плоть, изучая темные углы моей души. Наконец, она заговорила:

      – Вы когда-нибудь встречали мёртвых?

      Я усмехнулся, пытаясь отогнать внезапный холод, пробежавший по позвоночнику:

      – Каждый раз, когда смотрю в зеркало.

      В древних глазах на молодом лице не мелькнуло даже тени понимания.

      – Мой муж умер год назад, – произнесла она с такой обыденностью, словно говорила о погоде. – Я похоронила его. Видела, как закрывали гроб. Наблюдала, как земля поглощает его последнее пристанище. Слышала, как комья глины стучат по крышке. Он мёртв. Он абсолютно, непоправимо, окончательно мёртв.

      – Сочувствую, – пробормотал я, внезапно ощутив потребность выпить еще.

      – Три дня назад он вернулся.

      Её слова повисли в воздухе, словно обретя физическую форму. Я медленно налил себе еще, но стакан остался нетронутым. В этот момент за окном вспыхнула молния, и на долю секунды комната озарилась призрачным светом. Тени исказились, растянулись по стенам, как чудовищные конечности невидимых существ.

      – Это… в каком смысле? – спросил я, когда раскат грома, последовавший за вспышкой, растворился в ночи.

      – В прямом. Он вернулся домой. Стоял на пороге, как будто ничего не случилось. Сказал: "Привет, дорогая". Голос его был точно таким же. Походка. Запах. Родинка над верхней губой. Шрам на левой руке от аварии десятилетней давности. Всё… всё соответствует.

      Я сглотнул, ощущая, как пересохло в горле.

      – Вам не приходило в голову, что кто-то играет с вами? Двойник, родственник, о котором вы не знали?

      – Конечно, приходило, – в её голосе проступили нотки