Перепутья. slip

а это сразу труба, один я ничего не смогу сделать. Значит….

      – Джузеппе, остынь, – шикнул на него Ал, – Чем Мария вообще сможет нам помочь?

      Джузеппе резко осекся и удивленно уставился на него:

      – Но… Ты же сам предложил!

      – У меня черепно-мозговая, я ляпнул не подумав, – признал Ал.

      – Нет-нет-нет, – Джузеппе быстро пришел в себя, – Все равно стоит попробовать. Мы не связывались с Римом больше недели, там все могло совсем поменяться. Чем черт не шутит, может они и Цезаря уже нашли? А это уже совсем другой расклад, если да.

      Глаза Джузеппе горели воодушевлением, а Ал не мог найти никаких контраргументов, поэтому быстро сдался.

      Остаток ночи прошел в напряженном ожидании, сопровождающемся аккомпанементом пустого живота Ала. Все, что он ел до этого, покидало его желудок не задержавшись, и теперь он был зверски голоден. К утру голод сменился острой болью – застарелый гастрит не нашел лучшего времени, чтобы обостриться, – и ему даже больше не нужно было прикидываться больным.

      – Я принесу тебе чего-нибудь поесть, – глядя на скорчившуюся от боли фигуру Ала, сказал Джузеппе.

      – Не поможет, – сквозь сцепленные зубы простонал Ал, – Таблетки нужны. Они у меня в сумке.

      – Черт, – Джузеппе схватился за голову, – Даже если я узнаю, где она, я же один ее не достану!

      – Тогда хотя бы что-нибудь горячее принеси, – простонал Ал, – И еды все-таки тоже.

      Голода уже не было, более того – ему казалось, что его стошнит при попытке поесть, но сейчас себя нужно было просто перебороть.

      – Хорошо. Я быстро. Держись!

      Джузеппе скрылся за старой скрипучей дверью, оставив Ала с болью наедине.

      Время тянулось как старая жвачка. Пираты то и дело заглядывали в каюту, но одного беглого взгляда на него им доставало для того, чтобы убедиться в том, что он все еще болен и оставить его в покое. Боль в животе постепенно становилась все менее и менее острой – и к тому моменту, как вернулся Джузеппе, Ал уже был в состоянии сесть.

      На лице Джузеппе сиял свежий фингал, а рукав его туники был порван.

      – Горячего ничего нет, извини, – сказал Джузеппе, поставив на небольшой столик между их гамаками глубокую тарелку, – Еда вот, с завтрака спер.

      – Да черт с ней, с едой, – Ал попытался усмехнуться. Получилось ужасно, – Что у тебя с лицом?

      – Малкольм, – односложно отозвался Джузеппе, – Я едва от пиратов отбрехался, чего это он на меня бросается.

      Нет, поесть все-таки стоило.

      Ал подтянул тарелку к себе. Сыр, оливки, какое-то вяленое мясо. Негусто, но вряд ли можно было ожидать чего-то иного от античного корабля посреди моря.

      – Малкольм? Чего это он? – Ал взял с тарелки кусок мяса и кинул его в рот. Желудок отозвался ожидаемым спазмом.

      Джузеппе сел на свой гамак:

      – Они все считают, что я крыса, – грустно усмехнулся он, – Пристроил свою жопу в тепле, пока они там мерзнут на палубе в ожидании рабского рынка.

      Кусок застрял у Ала в горле, и он закашлялся. С такой