Ненавижу! И всё ещё люблю…. София Устинова

списания долга всё же существует? – вскидываю брови, обретая робкую надежду. – Может, и начнём с этого?

      – Ты в этом вся, – с явным неудовольствием на лице мотает головой Костас: – Торгуешься, ещё не ударив пальцем о палец. Не обольщайся, Никита, не в моих правилах прощать долги, – осекается, когда на столе начинает голосить айфон.

      Дмитриадис берёт телефон. Неспешно глядит на экран. Отвечает на своём языке, а по отцу, если мне не изменяет память, Костас – грек.

      Разговор длится недолго. И без каких-либо эмоций. Но после этого звонка, Дмитриадис, делает другой:

      – Амир, войдите, – коротко бросает, и только в комнату входят уже знакомые охранники, Костас возвращается к моему делу:

      – У меня нет времени продолжать нашу беседу, и без того затянулась, поэтому… – жует слова. – Выбор за тобой.

      Называет несколько вакансий, вгоняя в полнейшее недоумение.

      – Шутишь? – хмыкаю, забыв, что обещала быть послушной и смиренной. – Официантка? Уборщица, кастелянша… Посудомойщица??? – всё больше кажется смехотворным предложение Дмитриадиса. – С такой работой я буду у тебя в рабстве до скончания века!

      – Отчего же?! Если не боишься работы, готова совмещать несколько… – продолжает в том же тоне Костас.

      – Есть другие варианты? – нагло бросаю.

      Дмитриадис молча таранит меня карими глазами:

      – Вспоминаю старую-добрую Никиту, идущую в бой и готовую рисковать, – задумчиво тянет Костас.

      – Есть или нет? – иду ва-банк.

      – Нет…

      – Босс, – вклинивается в диалог главный дознаватель, – может, она согласится…

      – Нет, – категорично качает головой Костас.

      – Вы о чём? На что соглашусь? – а вот меня интригует. Я, к слову, очень люблю выбор! И сама люблю принимать решение, а не когда выкручивают руки и требуют.

      – Есть вакансия, но она не для тебя.

      – Почему?

      – Ты принципиальная.

      – Очень, – соглашаюсь горячо. И тотчас: – Но хотела бы услышать все варианты…

      – Эскорт, Никита. Дело в том, что на лучших местах работаю сотрудники, в которых я уверен. Они держатся за места, потому что оплата достойней, чем на подобных специальностях у других работодателей. В том числе и девчонки эскорта, но здесь удержаться сложнее, ведь девочки, рано или поздно, устраивают свою жизнь…

       Меня совсем не впечатлило последнее. Я по-прежнему в шоке от предложения.

      – Ты мне предлагаешь стать шлюхой?

      – Ничуть! – хмурится Костас. – Поэтому и говорю: не для тебя. Ты принципиальная. Деньги тебя не волнуют… Ты думаешь сердцем, выбираешь душой с кем и когда…

      Вот почему-то берёт сомнение, что это он перечисляет, как мою добродетель.

      – Ну и падкая на смазливые лица, – завершает мысль упрёком, напоминая старое.

      – Именно! – киваю зло. – Сердцем и душой! – выделяю главное. – Так что я не покупаюсь и не продаюсь! – отрезаю полная важности. – Потому с такими, как ты, ни за какие деньги!

      Костас продолжает безучастно сидеть, будто его ничего не волнует.

      – А