Под одним дождем. Такеши Измайлов

дождь вымывал на поверхность.

      Когда он вернулся в «Капельку», бариста уже гасил свет.

      – Закрываемся, – бросил тот, но, увидев лицо Алексея, смягчился. – Ладно, пять минут.

      Алексей сел за свой столик. На столе лежал открытый блокнот. На последней странице, написанные чётким почерком, которого у него не было, красовались слова:

      «Глава первая: Одинокий путник понял, что дождь – не погода. Это язык. И кто-то пытается сказать ему что-то важное».

      Он захлопнул блокнот, вдруг ощутив странное спокойствие. За окном, в кромешной тьме переулка, загорелись два зелёных огонька. Кошка сидела там, словно ждала.

      – Ладно, – прошептал Алексей, пряча шарик в карман. – Покажи, что дальше.

      А дождь, не переставая, стучал по крыше, выстукивая ритм для новой главы.

      Глава 2: Зов дождя

      Кошка вела его через лабиринт переулков, где фонари мигали, как подмигивающие смотрители забытых миров. Алексей шел, не чувствуя усталости, хотя ноги горели от напряжения. Шарик в кармане пульсировал в такт его шагам, будто передавая скрытый ритм города. Они миновали рыночные ряды, где под пластиковыми тентами спали груды овощей, прошли мимо будки с раменом, из которой валил пар, смешиваясь с дождем. Наконец, свернули в тупик, заваленный старыми ящиками. На стене, покрытой граффити, светился неоновый иероглиф – «тишина».

      Кошка прыгнула на ржавую пожарную лестницу и исчезла в темноте. Алексей, цепляясь за мокрые перила, начал подниматься. Металл скрипел под его весом, капли дождя звенели, ударяясь о ступени. На крыше его встретил порыв ветра, сорвавший капюшон. Город лежал внизу, как огромный организм: огни машин струились по артериям улиц, окна небоскребов мерцали клетками нервной системы.

      – И что теперь? – спросил он у пустоты, но ответом стал лишь вой ветра.

      Шарик в кармане вдруг стал горячим. Алексей вынул его – стекло запотело, а внутри капля воды превратилась в миниатюрную бурю. Он поднес шарик к глазам, и тогда увидел:

      Поле. Дождь. Женщина в белом платье бежит, спотыкаясь, к старому колодцу. Ее волосы сливаются с тучами. За ней – тени с когтями вместо рук. Она оборачивается – это Аюми. Ее глаза полны ужаса.

      Алексей отшатнулся, едва не уронив шарик. Видение исчезло, но в ушах звенел крик – тот, что он слышал лишь раз, когда нашел Аюми на краю крыши год назад.

      – Что ты мне показываешь? – прошептал он, сжимая шарик так, что стекло впилось в ладонь.

      Сзади раздалось мяуканье. Кошка сидела на краю крыши, ее хвост бил по воздуху, как метроном. За ее спиной, в разрыве облаков, светилась луна – бледная, как шрам на небе. Алексей подошел ближе. Внизу, во дворе, стояла старая каменная чаша, наполненная дождевой водой. На поверхности плавали лепестки сакуры, хотя сезон цветения давно прошел.

      – Ты привела меня сюда, чтобы показать лужи? – усмехнулся он, но кошка внезапно вздыбила шерсть и прыгнула вниз.

      Ее тело растворилось в воздухе, оставив лишь искры. Алексей закричал, бросился к краю, ожидая увидеть разбившееся тело, но вместо этого заметил: